Участник:ShinePhantom/ГЭС37

До XX века

Первые сведения о проектах использования водных ресурсов Средней Волги относятся в XVIII веку. В 1763 году Главная соляная обратилась в Сенат с предложением прорыть канал для соединения рек Усы и Волга в её нижнем течении, что позволило бы сократить путь судов в солью в районе Самарской Луки в 6 раз. Но в 1766 году Сенат доложил Екатерине II о невозможности осуществления такого проекта из-за отсутствия финансовых и технических средств.

Академик И. И. Лепёхин, побывав на Самарской Луке в мае 1769 года, в селе Переволоки, что: «… при самой большой на Волге излучины, Самарскою лукою называемой, которая в округе около полутора cтa вёрст составляет, и немалым служит препятствием подымающимся в верх разным судам как для перемены ветров, тaк и для затруднительного бечёвника, по причине самовысочайших гор из всего Волжского берега, луку сию окружающих. Но у села Переволоки небольшой перешеек только версты на три, разделяет Волгу от реки Усы впадающей в Волгу пониже села Усолья. И так можно бы сделать много облегчения судовому ходу, и миновать почти всю луку, ежели бы Усу соединить с Волгою».

В середине XIX века географ П. И. Небольсин в своих «Рассказах проезжего» описывал уже практику подобного сокращения пути

«Усолье прилегает к самой Волге, но с почтовой дороги реки ещё не видно. Отсюда идет крутой выгиб Волги, известный под названием Самарской Луки. Если луку эту огибать по самой реке, то путь этот составит верст полтораста, а потому небольшие суда, идущия снизу, разгружаются иногда у деревни ″Переволоки″ и отсюда, сухим путем, волоком, через село Рязань, доставляют товар к устью реки Усы, к селу ″Жигулёвой Трубе″; тут хозяева снова грузятся на суда. Этим же путем следуют и простые пловцы, выгадывая таким образом больше ста верст: вместо полутораста они делают только тридцать пять вёрст».

—

В конце XIX века появились эффективные гидравлические двигатели и электрические генераторы. Это вызвало волну интереса к возможностям использования водных ресурсов. Появляется множество проектов использования водных ресурсов, в частности строительстве гидроэлектростанций на Волхове, Днепре, Енисее, Оби, Свири и многих других реках. Волга же оставалась лишь крупным торговым путём. Причём, так как водные перевозки зачастую оказывались дешевле железнодорожных, грузооборот постоянно возрастал, увеличившись за XIX век с 1 млн до 15 млн тонн. Однако имелись и недостатки, важнейшим из которых являлась ступенчатость глубин Волги. На протяжении от Твери до Астрахани насчитывалось более 230 перекатов и отмелей, из них 127 крупных. В 1840 году на Волге появились первые пароходы, число которых быстро росло: с 300 в 1860 году (при 14 тысячах прочих судов) до 3700 в 1905 году (и 30 тысяч прочих). Рост численности сопровождался ростом тоннажа, что в условиях обмеления реки приводило к серьёзным потерям. Ежегодные убытки от транспортировки по мелководьям составляли не менее 20 млн рублей.

1910-е года

Первый проект использования волжских вод для генерации электроэнергии появился в 1910 году, когда самарский инженер К. В. Богоявленский начал работу по проекту строительства гидроэлектростанции на Волге у Самарской Луки. Первоочередной своей задачей он ставил изучение энергетического потенциала Волги, технической осуществимости строительства гидроузла и анализ экономической эффективности. Его целью было обеспечение индустриального развития региона при помощи дешёвой энергии:

«…мы имеем… на Самарской Луке, благодаря исключительно благоприятным естественным условиям (геологическое строение Жигулей и Соколовых гор) единственное место, самой природой созданное для устройства плотины. Вообще в государственном масштабе это будет создание мощного центра энергии, распространяющего своё влияние на целые районы, лежащие в сотнях вёрст от Самары»

—

Позднее к работе подключился инженер Г. М. Кржижановский. В результате проект гидроузла включал строительство гидроэлектростанции и плотины в Жигулях, а также электростанции, канала и шлюзов в Переволоках, с общей мощностью 588,4 МВт и стоимостью 130 млн рублей в ценах 1913 года. В 1913 году проект обсуждался на заседаниях Самарского технического общества и наделал немало шума и среди обывателей. Гидроэлектростанцию предполагалось построить на землях графа Орлова-Давыдова, которому принадлежала почти вся земля в Жигулях и значительные угодья на левобережье: «…они получили во владение избранную ими самими местность по Волге: всю Самарскую Луку и земли на левой стороне Волги, ниже Самары и около Ставрополя со всеми там живущими крестьянами». Самарский архиепископ Симеон даже писал графу Орлову-Давыдову в Италию 9 июня 1913 года: «На Ваших потомственных исконных владениях прожектёры Самарского технического общества совместно с богоотступником инженером Кржижановским проектируют постройку плотины и большой электростанции. Явите милость своим прибытием сохранить божий мир в Жигулёвских владениях и разрушить крамолу в зачатии». Однако граф Орлов-Давыдов приезжать не стал, ограничившись поручением управляющему имением дать отказ на такое строительство.

В свою очередь, в 1915 году Кржижановский писал своему другу: «Мне удалось войти в контакт с группой капиталистов, имеющих в своем распоряжении до 20 больших гидравлических станций в Италии и других странах. Я заинтересовал их „нашим“ предприятием на Волге…». Однако начинание успехом не увенчалось.

При Советской власти

Вновь о проектах строительства гидроузла в Самарской губернии заговорили уже после революции. В апреле 1918 года Богоявленский выдвинул новую идею. Он предложил построить на Самарской Луке гидроэлектростанцию, которая использовала бы разницу уровня высот в 6 метров на деривационном спрямлении рек Уса — Волга. Возможность строительства плотины на Волге, впрочем, также упоминалась.

В начале следующего года самоорганизовалась Комиссия по изучению возможности сооружения гидроузла в составе 5 энтузиастов-инженеров: К. В. Богоявленского, его брата, А. В. Богоявленского, А. Ф. Ленникова, М. И. Гаврилова и Е. В. Лукьянова. Позднее Лукьянов вспоминал, что сначала на группу «…смотрели не только в Самаре, но и Москве как на белую ворону. В лучшем случае благосклонно подсмеивались. Ругали не только обыватели, но и инженеры…». Однако руководство губернии поддержало инициативу, официально сформировав в апреле 1919 года «Комиссия по электрификации р. Волги в районе Самарской Луки» во главе с К. В. Богоявленским при научно-техническом отделе Самарского губернского совета народного хозяйства. На работу комиссии было выдано 73 тысячи рублей.

В 1919—1923 годах экспедиция в составе 5 членов комиссии и 2 техников-топографов провела обследование водораздела между Усой и Волгой у Переволок и пойму Волги от Ставрополя до Самары, в местах, где было возможно строительство гидротехнических сооружений. Первые материалы о результатах с указанием задач и планах были отправлены в Центральный электротехнический совет (ЦЭС) 25 августа 1919 года. Так как было понятно, что столь масштабное сооружение не может быть осуществлено только на государственные средства в материалах указывалось на необходимость признать электрификацию Волги общегосударственной проблемой.

В июля 1919 года собрание секции сильных токов ЦЭС в составе Г. О. Графтио, Г. М. Кржижановского и К. С. Мышенкова признало, «…что обследование р. Волги у Самарской Луки с целью использования гидравлической энергии представляет значительный интерес», однако позднее ЦЭС и Управление по сооружению водного хозяйства ВСНХ сделали заключение о непригодности применения энергии равнинных рек, поскольку при сооружении плотин затапливаются пойменные территории.

Состояние экономики РСФСР и уровень технической оснащённости не позволяли осуществить этот проект из-за сложных и дорогостоящих проектно-изыскательских исследований. Все силы и средства государства были направлены на разработку и реализацию плана ГОЭЛРО, который никак не захватывал Самарскую Луку.

Комиссия, однако, не прекращала работы, в 1920 году опубликовав документ «Эскизный проект Волгостроя». Геодезические и гидрологические изыскания продолжались до 1923 года. Все работы, кроме бурения и топографических съёмок, проводились членами группы на общественных началах, в свободное от выполнения служебных обязанностей время. Велась большая просветительская работа с целью популяризации идеи электрификации Волги. Е. В. Лукьянов вспоминал: «…материал был собран громадный. Здесь были материалы по геологии. По гидрологии Волги были собраны все существовавшие тогда материалы за 43 года. Очень дружно мы жили с руководителями советских и партийных организаций, которые уже в 1920 г. начали сами публично выступать на всякого рода конференциях с целыми докладами „за электрификацию Волги“. Это была большая поддержка и помощь в то время, когда на нас смотрели как на не совсем нормальных людей».

К 1924 году Комиссией был создан и обоснован проект Жигулёвского гидроузла в составе плотины на Волге с гидростанцией при ней, канала Ставрополь-Переволоки, ГЭС, шлюзов и плотоходов у Переволок. Общая мощность ГЭС предполагалась в 735,5 Мвт.

Волгой на государственном уровне впервые заинтересовались в 1925 году. И хотя в первую очередь Госплан рассматривал транспортные проблемы и перспективы Волги в тезисах для статьи «Волга и её перспективы в отрезке генерального плана» предлагалось при строительстве новых предприятий учитывать и возможность получения гидроэлектроэнергии мощностью до 223,8 МВт на Самарской Луке, отмечая, впрочем, что строительство ГЭС отодвигается за пределы генерального плана.

В 1927 году профессор А. В. Чаплыгин выдвинул идею орошения около 2 млн га посевных территорий Заволжья, часто страдавших от засухи. Он предложил использовать для орошения волжскую воду. Однако подлежащие поливу территории находились на 30-70 метров на уровнем Волги в межень. Механический подъём воды на такие высоты был оправдан лишь при условии наличия достаточного количества электроэнергии.

В конце 1927 года проблемами Волгостроя вплотную заинтересовались на губернском уровне. 21 декабря Богоявленский выступал на заседании президиума губисполкома. Там он представил проет комплекса ГЭС на Самарской Луке, по которому 20 % стока направлялось бы в Переволокский гидроузел, а остальные 80 — в Жигулёвский. В постановлении губисполкома по поводу этого доклада говорилось: «Отмечая исключительную грандиозность и серьезное значение проекта Волгостроя… сосредоточить на нём внимание не только правительственных учреждений, но и местных органов других губерний, заинтересованных в получении мощной энергии, а также и широких кругов трудящихся масс и общественности»

В 1928 году К. В. Богоявленский, которого позднее, признавая его исключительно большую роль, охарактеризуют как «…неутомимого агитатора и фанатика Волгостроя», опубликовал свою брошюру: «Волжская районная гидроэлектрическая станция. (К вопросу о Волгострое)». В ней излагался хорошо просчитанный с технической и экономической точки зрения проект комплекса из двух мощных гидроузлов — в основном русле Волги и в Переволоках. Расчёты Богоявленского показывали, что такой проект «не менее осуществим», чем уже возведенные к тому времени старая Асуанская плотина на Ниле, Панамский и Суэцкий каналы, и его реализация позволила бы «создать энергетическую базу в Поволжье, довольно быстро окупить вложения, принести несомненную пользу для республики». Среди причин необходимости строительства ГЭС Богоявленский называл и неустойчивую урожайность зерновых культур в Средневолжской области, и, как следствие этого, низкий уровень экономического положения: «проблема индустриализации… вплотную упирается в вопрос о дешёвых источниках энергии»</ref>.

Богоявленский писал:

«Природа наградила нашу область специальной Самарской Лукой, скальным основанием для плотины, сама прорыла на 90 % Усинский канал, надо только закончить её работу, — пишет Богоявленский. — Но, увы, легче победить природу, чем инерцию привычных мыслей, пугающихся всего крупного, и только усилие воли тысяч смелых людей, поверивших в осуществимость этой технической идеи, может привести нас к осуществлению её. И первым этапом постройки явится составление серьезного проекта, основанного на многолетних исследованиях ряда инженеров, экономистов и пр. Эта серьезность изысканий — основное требование. Ряд ошибок на крупных работах стоит нам больших миллионов, только потому, что мы экономим на составлении проекта и на предварительных изысканиях маленькие тысячи»

Схему будущего гидроузла Богоявленский видел следующим образом. В районе «Жигулёвских ворот» устанавливалась плотина длиной 2800 м, с глухим водосливом длиной 1280 м. В районе плотины сооружалась гидроэлектростанция, на которой устанавливалось 8-9 гидроагрегатов с рабочей высотой турбин около 11 метров и общей мощностью примерно в 150 000 кВт. Излишки воды направлялись в канал Ставрополь-Переволоки, использующий русло Усы. У Переволок должна была находиться вторая гидростанция мощностью до 370 000 кВт. Канал должен был быть судоходным, у плотины также должен был сооружён небольшой шлюз.

Энергию от ГЭС Богоявленский предлагал использовать для развития химической и механической промышленности, а также деревообделочного, текстильного и цементного производства. Потребность предприятий в энергии оценивалась им в 180 МВт. Прочие выгоды от строительства подобного гидроузла Богоявленский описывал так: «…помимо рационализации сельского хозяйства, явилось бы создание в области мощной промышленности. Сооружение гидроэлектростанции способствовало бы освоению несметных залежей гипса, известняка, мергеля, а расположенные вблизи Самары „цементные заводы, алебастровые и каменные карьеры дадут возможность дешево застроить нашу область и дадут материал на всю Нижнюю Волгу“. А дешевая энергия позволит развивать в регионе энергоёмкие отрасли промышленности, „в частности — производство с.-х. орудий и автомобилей… азотной кислоты и её производных путем связывания азота воздуха“ и наладить производство искусственных удобрений: „Нет сомнения, что у нас в Союзе с поднятием сельского хозяйства азотистые удобрения также найдут свое применение“.

Волгострой

19 января 1929 году самарскую комиссию преобразовали в научно-исследовательское бюро по изысканиям „Волгострой“ при плановом отделе Средневолжского областного исполкома с участием в нём К. В. Богоявленского. Главным инженером стал А. В. Чаплыгин, проводивший к этой времени работу по проектированию и пропаганде идеи строительства ГЭС. Президиумом облисполкома были выделены средства „для организации и производства научно-исследовательских работ…“, сотрудники бюро стали получать зарплату.

К 1930 году Самарская область продолжала оставаться преимущественно аграрным регионом, с удельным весом сельскохозяйственной продукции 72,4 % против 60,7 в среднем по РСФСР. Чаплыгин полагал, что промышленное развитие региона „…в целом определяется в первую очередь по совокупности транспортных и энергетических показателей, причём значение последнего фактора настолько велико, что при известных условиях он предопределяет переработку в районе не только местного, но и привозного сырья“, поэтому при проектировании гидроузла приоритет отдавался энергетической составляющей. Была поставлена задача^[кем?] построить гидростанцию у Самаркой Луки, которая при напоре в 20 метров давала бы 8-9 млрд кВт·ч энергии/ 62,3 % производимой энергии потреблялось бы в самом регионе, где основным потребителем (77 %) должна была стать промышленность (металлоообрабатыващее (48,2 %) и химическое производства (31,5 %)), на втором месте находилось сельское хозяйство (19,6 %).

Начинаются совместные исследования местных и центральных организаций, с которыми расширяется сотрудничество. В районе предполагаемого гидроузла по приглашению крайисполкома проводила изыскания экспедиция сектора инженерной гидрогеологии Гидротехгеоинститута для определения направлений дальнейших исследований и их объёма. Вновь начались топографические съемки, бурение. В 1930 году были опубликованы два варианта Жигулёвского гидроузла с величинами напора у плотины в 15 и 20 метров, а также результаты бурения, показавшие сложность гидрогеологических условий и необходимость дополнительных исследований. Чаплыгин предложил строить плотину не у Жигулёвских ворот, а на песчаных отложениях в районе Ставрополя.

Профессор П. А. Преображенский (1858—1942) так писал о проекте: „…сейчас разрабатывается грандиозный проект электрической установки на Волге как раз в области Самарской Луки (Волгострой). Примерно под Ставрополем русло Волги предполагается перегородить плотиной, при которой устроена будет электрическая гидростанция с установленной мощностью 250000 киловатт. Главную же массу вод, скопляемых перед плотиной, предполагается направить по каналу по долине Усы к Волге. Канал будет состоять из 2-х частей: судоходной и подводящей к гидростанции. Для пропуска судов и плотов по судоходному каналу устроены будут шлюзы. На подводящем канале расположена будет Переволокская гидростанция, с установленной мощностью 450.000 киловатт“.

Областные власти всячески поддерживали работу бюро. В 1929—1931 годах Волгострой обсуждался на заседаниях крайисполкома не менее 8 раз, трижды работа Волгостроя обсуждалась на заседаниях Средневолжского крайкома ВКП (б). После доклада Средневолжского крайкома 12 февраля 1930 г. ЦК ВКП(б) принял решение „предложить Госплану не позднее, чем в двухлетний срок, проработать проблему Волгостроя как с точки зрения энергетической, так и ирригационной“. Это было успехом для руководства региона, которе теперь могло при дальнейшем продвижении своих интересов опираться на авторитет ЦК ВКП(б). Развивая достигнутое президиум крайисполкома на заседании 18 ноября 1930 года постановил Обратиться к Председателю ВСНХ СССР с ходатайством о включении Волгостроя в список ударных строительств». Предполагалось, что уже 1 апреля 1932 года Совнаркомом СССР будет утвержден проект строительства, чтобы в 1937—1938 годах важнейший народнохозяйственный объект был принят в эксплуатацию.

Однако отсутствие опыта проектирования и строительства крупных ГЭС на мягких грунтах вынудило отказаться от размещения створа у Ставрополя и искать иные места для створа плотины, в которых она опиралась бы на твёрдом основании. Исследовались участки у села Молебного, у Царевщины и Красной Глинки, схема гидроузла и его параметры неоднократно менялись.

В июне 1931 года при секторе капитальных работ Госплана СССР было организовано постоянное совещание по проблеме Большой Волги, в которое входили представители Госплана РСФСР, ВСНХ СССР, НКПСа, Наркомзема СССР, Наркомвода, Наркомснаба, Энергоцентра, Волгостроя, крайисполкомов Нижней и Средней Волги, Нижегородского края, СНК Татреспублики, исполкомов Ивановской, Уральской, Ленинградской и Московской областей, ЦК ВЛКСМ и секторов Госплана СССР. Совещание создавалось для координации «…проводимых различными ведомствами, хозяйственными, научными и административными органами работ, связанных с использованием в энергетическом и транспортном отношении бассейна р. Волги…».

В 1931—1936 годах была разработана схема «Большой Волги», предусматривавшая масштабное преобразование реки в энергетических, транспортных и ирригационных целях. В частности в 1932 году был разработан генеральный план, базировавшийся на идее использования электрификации в качестве условия концентрации промышленности. Планировавшиеся электростанции должны были использовать преимущественно местное топливо. Также большое значение придавалось использованию гидроэнергетических ресурсов Волги в районе Самарской Луки.

В начале 1930-х годов на Самарской Луке развернулись активные исследования инженеров-геологов, проводивших изыскания как для проектирования гидроузла, так и для нефтяников. Исследовался сам полуостров, левобережье между Ставрополем и Красной Глинкой, берег Волги у села Переволоки, долина Усы и Волго-Усинский водораздел. В 1935 году была проведена сейсморазведка, составлена карта подземного рельефа Жигулёвских гор, изучалась трещиноватость. По итогам исследований геологической группы А. С. Баркова было определено, что в Жигулёвских горах имеется целый комплекс пещер, имеющих сквозные выходы, из-за чего может произойти утечка воды из водохранилища в обход плотины с затоплением Самары и городов ниже по течениютерриторий.

И хотя в перспективе благодаря этим изыскания ГЭС была построена значительно выше по течению, у Ставрополя, в начале 30-х годов подобные опасения в расчёт не принимались. Вообще любая критика проекта Волгостроя, в том числе из-за опсения глобальных негавтивных постледствий на экосистему Волжского бассенйа воспринималась не иначе как вредительство и очернение советского строя. Характерным примером этого является брошюра инженера Н. А. Абалкина «Река в плену», вышедшая в 1931 году: «Это приказ! Мы должны построить Волгострой, чтобы множить наши победы… Срок размечен партией, значит, не отступать. В срок и во что бы то ни стало выполнить задание ЦК».

«Берегите Волгострой! Прикройте его броней неусыпного контроля масс. К Волгострою уже тянутся руки вредителя… Запомните, товарищи, подлую фамилию первого выявленного предателя Волгостроя. Это профессор Бессмертный. Он готовил вредительские проекты развития химической промышленности Волгостроя. Знайте! Бессмертный не будет одинок. К чертежам, проектам, к разведкам в Жигулях, к расчетам и выводам будут тянуться руки — вредителя, кулака, оппортуниста, бюрократа. Но им не сорвать большевистского строительства мирового гиганта электрификации. Эти руки коротки, ибо они будут обрублены».

— В. Ерофеев. Освоение и исследование Самарской Луки  (неопр.). Дата обращения: 14 февраля 2016.

Подобные высказывания и насущная необходимость дальнейшей электрификации европейской части СССР, орошения Заволжья и улучшения судоходства по Волге, вынуждали пренебречь подобными рисками. Постепенно изыскания сосредотачивались вокруг Жигулёвских ворот — места, где Волга прорезала массив Жигулёвских гор, отделив их от Сокских гор, в наиболее узком месте между горами Серная на правом берегу и Тип-Тяв на левом. Был создан схематический проект гидроузла, проведена аэрофотосъемка пойм Волги, Камы, Вятки, Суры, заложен опытный котлован в пойме левого берега Волги.

Наконец, 10 августа 1937 вышло в свет совместное Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) № 1339 «О строительстве Куйбышевского гидроузла на реке Волге и гидроузлов на реке Каме».

Строительство 1937-1940х годов

Проекты

Проект Большой Волги

Предварительный проект строительства Куйбышевского гидроузла был составлен бюро Большой Волги под руководством А. В. Чаплыгина. По нему гидроузел состоял из двух участков: плотинного, выше Куйбышева на 3 км и деривационного у села Переволоки. Первоначально предполагалось, что на каждом участке будет построена электростанция мощностью в 1,5 млн кВт. Позднее было решено строить ГЭС только при плотине. Предполагалось, что созданное водохранилище обеспечит судовой ход глубиной в 3-3,5 метра как вверх, так и вниз по Волге. Обнаруженные в ходе геологических изысканий большие карстовые каверны в известняке под основанием будущей плотины предполагалось заделать цементацией или силикатизацией. Предварительный объём бетонных работ оценивались в6 млн м³, что, по ряду свидетельств, не смущало строителей, но наоборот, привлекало в силу широко распространённой в 1930-е годы гигантомании.

Проект Рыбинцева

В 1935 году в журнале „Техника — молодёжи“ вышла статья инженера Б. Рыбинцева, посвящённая проекту строительства гидроузла в районе Самарской Луки. Он предлагал соорудить в северной части Луки подпорное сооружение из глухой земляной плотины с бетонным водосбросом и судоходными шлюзами, что подняло бы уровень в Волге на 23 метра. Реку также предстояло направить в деривационный канал к южной части луки, где была бы расположена гидростанция. Причём если использовать для канала русло Усы, то можно было сократить его длину на 22,5 км, так что для преодоления водораздела оставалось бы прорыть лишь 2,5 км канала. Канал предполагалось строить шириной около 400 метров и с максимальной глубиной до 50 м. С учётом поднятия Волги и естественной разницы в уровнях полный напор у гидроэлектростанции должен был бы составлять 28,5 метров. Это дало бы около 7-8 миллиардов кВт-ч электроэнергии в год при мощности ГЭС в 1,5 млн кВт.

Рыбинцев также указывал на удобное расположение Самарской Луки, находящейся на равном удалении от основных промышленных районов: Горьковско-Московского, Сталинград-Донбасского и Южно-Уральского, что позволило бы подавать энергию по необходимости в каждый из них, сделав ГЭС важным регулятором энергосистемы СССР. Улучшение судоходства из-за подъёма уровня Волги предполагалось до Чебоксар вверх по Волге и до Чистополя по Каме, а за счёт регулирования стока вниз до Астрахани, тем самым обеспечив на протяжении 2300 км судоходную глубину в 3-3,5 метра против существовавших 2,15 м. Рассказывалось и про перспективы орошения Заволжья, находящегося в зоне неустойчивого увлажнения. Кроме того, указывалось, что создание подобного гидроузла решит целый ряд иных, менее масштабных, но всё же важных вопросов: водоснабжение приволжских фабрик и заводов, появление новых видов рыб, приспособленных к жизни в глубоких озёрах, регулирование паводков, улучшение общих навигационных условий.

Была дана оценка объёмов работ на строительстве гидроузла: вынуть 85 млн м³ мягких грунтов и 34 млн м³ скальных и уложить 3,2 млн м³ бетона. Стоимость строительства оценивалась в 2,5 млрд рублей, и завершить его предполагалось возможным за 8-10 лет.

Согласно планам 30-х годов, плотина Куйбышевской ГЭС должна была перекрыть Волгу в районе Жигулевских ворот, где в то время уже сконцентрировали почти все управление объектом. Именно поэтому будущий поселок гидростроителей тогда и получил название Управленческий. По верхней части плотины проектировщики намечали провести автомобильную и железную дороги, которые затем должны были пересечь всю Самарскую Луку и выйти к Сызрани. Забегая вперед, следует сказать, что в связи переносом в начале 50-х годов места строительства Куйбышевской ГЭС на 90 километров вверх по течению Волги совсем другими оказались и маршруты железнодорожного и автомобильного движения по территории всего Среднего Поволжья.

Записная книжка Ежова

Первое описание строящейся ГЭС появилось в справочных материалах НКВД по основным строительным программам, так называемой „записной книжке Ежова“, в феврале 1938 года. По этим материалам в начале 1938 года основная деятельность на стройке разворачивалась вокруг двух комплексных площадок. Первая — „Русловый узел“ — рядом со станцией Красная Глинка, в 30 км выше Куйбышева, где должны были быть построены плотина, водосброс и гидроэлектростанция мощностью в 2,5 млн кВт. Вторая — „Деривационный узел“ находилась на Переволокском водоразделе, в 80 км ниже Куйбышева, здесь должны были быть построены судоходный канал с двухкамерным шлюзом в две нитки пропускной способностью в 80 млн тонн, нефтеперегонное устройство с пропускной способностью в 18 млн тонн нефти. Фарватер выше ГЭС должен был на протяжении 700 км иметь глубину не менее 5 м, а ниже — 3-3,5 м. Предполагалось с помощью созданного водохранилища обеспечить ирригацию территории в 2-2,5 млн га. Примерная стоимость строительства определялась в 4-5 миллиарда рублей, стоимость вырабатываемой ГЭС электроэнергии оценивалась в 0,6 коп за кВт⋅ч. Даже примерные сроки окончания строительства не назывались.

Записка Берии

4 марта 1939 года Берия подал докладную записку председателю СНК Молотову по вопросам строительства Куйбышевского гидроузла. Среди прочих вопросов в ней описаны характеристики работ по двум вариантам проекта гидроузла: с ГЭС при плотине у Куйбышева и без шлюзов у Переволок, и с ГЭС и шлюзами и у Куйбышева и у Переволок.

При первом варианте следовало провести выемку грунта в объёме 140 млн м³, в том числе скальных пород 5 млн м³, а также уложить 85 млн м³ насыпей и 9,5 млн м³ бетона и железобетона. Во втором выемка грунтов составляла 225 млн м³, в том числе 35,5 млн м³ скальных пород, объёмы насыпей составляли 135 млн м³, бетонных и железобетонных работ — 12 млн м³. Пуск первой очереди Жигулевской гидростанции должен был произойти в 1948 году, а обеих ГЭС на полной мощности (3 млн кВт) — в 1950 году. Переволокские шлюзы должны были быть готовы к навигации 1948 года.

Доклад Игнатова

В марте 1939 года состоялся XVIII съезд ВКП(б), на котором выступал первый секретарь Куйбышевского обкома ВКП(б) Игнатов. В выступлении он достаточно подробно описал строящийся гидроузел. По его словам, уровень Волги в верхнем бьефе должен был подняться на 32 метра, создав водохранилище площадью в 7,5 тыс. км². На двух гидроэлектростанциях планировалось установить 17 Гидроагрегатов, мощностью в 200 тысяч кВт каждый. После заполнения водохранилища предполагалось обеспечить орошение на территории в 3 миллиона гектаров, чтобы получать с неё увеличенный урожай в 35 центнеров зерновых с каждого гектара. Объёмы вырабатываемой ГЭС электроэнергии позволили бы государству экономить до 7 млн тонн угля ежегодно. Описание сопровождалось красочными сравнениями: „На строительстве… потребуется провести земляных и скальных работ больше 3 млн кубометров, ли в 1,5 раза больше, чем на Панамском канале и на канале Волга-Москва. Нужно будет уложить бетона больше 12 млн кубометров, то есть больше в 12 раз, чем в свое время было уложено на Днепрострое, в 4 раза больше, чем на канале Волга-Москва, и в 3 с лишним раза больше, чем на Панамском канале… Куйбышевский гидроузел даст столько электроэнергии, сколько вырабатывает вся Италия, и в пять раз больше, чем все электростанции в Польше. Геодезические изыскания для сооружения гидроузла охватили площадь земли, равную половине территории, занимаемой Италией“.

Доклад Лепилова

В марте 1940 года заместитель начальника ГУЛАГа А. П. Лепилов составил доклад о работе ГУЛАГа, в котором среди прочих описывалась и деятельность Куйбышевлага. Он указывал, что строящийся энергокомплекс должен стать крупнейшим в мире с запланированной мощностью в 3400 МВт, что более чем вдвое превышало суммарную мощность всех электростанций по плану ГОЭЛРО. В докладе отмечалось, крупнейшие в мире на тот момент энергокомплексы при плотинах Гранд-Кули (1900 МВт) и Болдер (1350 МВт) почти вдвое меньше Куйбышевского гидроузла.

Теперь официально планировалось строить сразу две электростанции: Красноглинскую (2 млн кВт./ч) и Переволокскую (1,4 млн квт./ч), соответствующим образом объёмы работ и капиталовложений были пересмотрены и практически удвоены. Предполагаемые объёмы водохранилища выросли с 30 до 53 млрд м³ с площадью зеркала в 6,4 тыс. м². Из этого видно, насколько приблизительным было представление о результатах строительства у его руководства весной 1938 года, когда уже полгода шли подготовительные работы.

Проект гидроузла предполагал ежегодную выработку 15 млрд кВт*ч электроэнергии, создание глубоководного пути по Волге вверх на 600 км до Чебоксар, а также по Каме вверх на 200 км от устья, улучшение фарватера ниже плотины с гарантированными глубинами в 3 метра, ирригация посевных площадей в Заволжье объёмом в 2,3 млн гектар.

В энергетический комплекс на Красной Глинке должна была войти гидроэлектростанция мощностью 2000 т. кВт, бетонные и земляные плотины, обеспечивающие напор в 27 метров, с двухпутной железной дорогой и двухниточным однокамерным шлюзом. В группу сооружений у Переволок должны были войти гидроэлектростанция мощностью в 1400 тыс. кВт, судоходный канал, с двухкамерным шлюзом в две нитки.

Ориентировочная стоимость строительства составляла около 8-ми млрд. рублей, но подчеркивалось, что сумма лишь предварительная. Отмечалось, что для создания гидроузла учёные и инженеры СССР должны решить целый ряд совершенно новых проблем, и что идёт работа по вопросам создания гидроагрегатов для Куйбышевских ГЭС мощностью в 170—180 тыс. кВт.

Сводная таблица

Краткие сведения о том, как изменялись представления о Куйбышевском гидроузле приведены в следующей таблице:

	Проект Рыбинцева (1935 г.)	Проект Большой Волги	„Записная книжка Ежова“ (февраль 1938 г.)	Записка Берии (март 1939), вариант с ГЭС при плотине и без шлюзов у Переволок	Записка Берии (март 1939), вариант со шлюзами и ГЭС на Волге и у Переволок	Доклад Игнатова (март 1939 г.)	Доклад Лепилова (март 1940 г.)	Жигулёвская ГЭС
Общий объём капиталовложений	2,5 млрд рублей		4—5 млрд рублей	7,61 млрд рублей	10—10,5 млрд рублей		8 млрд рублей
земляные работы	119 млн м³		47 млн м³	225 млн м³	370 млн м³	3 млн м³	359 млн м³	193,9 млн м³
бетонные работы	3,2 млн м³	6 млн м³	6 млн м³	9,5 млн м³	12 млн м³	12 млн м³	12,1 млн м³	7,67 млн м³
число ГЭС	1 (Переволоки)	1 (Куйбышев)	1 (Куйбышев)	1 (Куйбышев)	2	2	2	1 (Жигулёвск)
Подпорный уровень	28,5 м					32 м	27 м
Общая мощность ГЭС	1,5 млн кВт	1,5 млн кВт	2,5 млн кВт		3 млн кВт	3,4 млн кВт	3,4 млн кВт	2,3 млн кВт
Длительность строительства	8-10 лет			7-9 лет	13 лет	10 лет		7 лет

1937 год

Строительство Куйбышевского гидроузла поручалось НКВД СССР, которому из ведения наркомата тяжёлой промышленности передавалось управление Куйбышевского гидроузла „со всем личным проектно-изыскательским составом и оборудованием“.

Временно исполняющим обязанности начальника строительства и одновременно главным инженером управления строительства Куйбышевского гидроузла (СКГУ) был назначен С. Я. Жук. Для ведения строительства приказом НКВД от 2 сентября 1937 года организовывался крупный лагерь — Самарлаг, ставший структурным подразделением СКГУ. К 1 октября в нём трудилось 2159 заключённых, занимавшихся строительством собственно лагерных помещений: бараков, хозяйственных и административных построек.

Как и на многих других крупных стройках СССР той эпохи строительство не сопровождалось эффективной системой планирования. Проектное задание первоначально должно было быть предоставлено 1 января 1938 года, но после его непредоставления вовремя сроки были перенесены на 1 мая. Технический проект планировалось предоставить в СНК ещё через год. Не были определены ни примерные сроки строительства, ни общая стоимость затрат. Финансирование строительства СНК СССР 25 октября поручил наркомату финансов СССР „до утверждения технического проекта и смет, финансировать строительство Куйбышевского гидроузла по квартальным производственно-финансовым планам, утвержденным НКВД“.

Работы 1937 года заключались преимущественно в проектно-изыскательной деятельности, а также лагерном строительстве. Кроме этого, начались земляные работы по прокладке шоссейной и железной дорог к будущей ГЭС, строительству железной дороги Сызрань—Переволоки и увеличению мощности Куйбышевской ТЭЦ с 24 до 61 МВт согласно постановлению СНК СССР

Плана финансирования строительства на 1937 год не существовало, так как в списки капитальных работ на этот год, утверждённые ещё 10 марта 1937 года, Куйбышевский гидроузел включён не был, все расходы проводились как сверхлимитные. Всего к концу декабря было освоено 25 596 тысяч рублей. Основные расходы шли на строительно-монтажные работы — 8058 тысяч рублей, из которых большая часть — 5686 тысяч рублей ушло на гражданское строительство объёмом в 181,8 тыс. м³, объектами такого строительства в первую очередь были лагерные постройки.

Так как подсобные предприятия ещё не были созданы, снабжение стройматериалами, за исключением леса, велось за счёт централизованных фондов.

1938

Отсутствие какого либо планирования и предварительных расчётов привело к тому, что первоначальные цифры постоянно изменялись, в частности в докладе заместителя начальника ГУЛАГа А. П. Лепилова о производственно-хозяйственной деятельности ГУЛАГа спустя два года, в марте 1940 года, отмечалось, что „ориентировочная стоимость строительства, пока ещё исчисленная предварительно, определяется суммой порядка 8 млрд рублей“.

14 апреля 1938 года начальником Куйбышевстроя был назначен комиссар госбезопасности 1-го ранга Л. М. Заковский. Однако в том же месяце он был арестован и впоследствии расстрелян. В дальнейшем руководил строительством временный начальник дивинженер С. Я. Жук.

Итоги работ 1938 года в целом были неутешительны. Проблемы с планированием и организацией оказали заметное влияние на проводимые работы. Хотя начальник СКГУ С. Я. Жук в докладной записке наркому внутренних дел Л. П. Берии представлял итоги работ 1938 года в привлекательном виде, сообщая, что инженерно-геодезические и геологоразведочные работы идут широко развернутым фронтом, в декабре 1938 заместитель начальника 3-го (оперативного) отдела СКГУ и Самарлага Иноземцев в докладной записке в Куйбышевский обком писал совершенно иное. Он указывал, что второй год проектно-изыскательные работы ведутся без плана изысканий, из-за чего возникают задержки с составлением технического проекта. Недостаточно изучено скальное основание для строительства гидроузла, отсутствовало сочетание буровых работ с лабораторными опытами. Несмотря на утверждение, что „одних только жилых домов для инженерно-технических работников было построено 73 с площадью на 4800 жителей, а жилой фонд может обеспечить размещение 41 тыс. человек“ жилья для строителей, в первую очередь для инженерно-технического персонала, по-прежнему не хватало. Из 42,5 км железной дороги Безымянка — Красная Глинка построено было лишь 12 км, а на железной дороге Сызрань — Переволоки были окончены только земляные работы и уложено 20 км пути. Из-за неопределённости, где и сколько ГЭС будут строиться, работы на этой ветке железной дороги вскоре и вовсе были временно законсервированы. Были построены 11 км шоссе для связи Куйбышева со стройплощадкой, введено в строй несколько лесопильных заводов.

На Куйбышевской ТЭЦ был закончен монтаж турбины в 25 тыс. кВт⋅ч для нужд СКГУ, однако её не смогли запустить из-за отсутствия угля и мазута. Строительство новой ТЭЦ в районе станции Безымянка не началось, так как не удалось согласовать вопрос о её месте расположения. Вспомогательные производства действовали не в полном объёме, эксплуатировалось 9 карьеров камня, щебня, песка и гравия, по 7 дополнительным карьерам только велись разведочные работы. Из 9 позиций, на которые выделялось основное финансирование (земляные и бетонные работы, добыча песка, гравия, камня, заготовка, вывоз и разделка древесины, гражданское строительство) планы были не выполнены по 6. Недостаточное обеспечение нерудными строительными материалами и древесиной, переработка которой существенно отставала от заготовки, ограничивало разворачивание строительных работ. Годовой план экскаваторных работ был выполнен лишь на 65 %. Помимо внутренних проблем существовал и недостаток внешнего снабжения. Не хватало рельс, арматуры, цемента, горючего, автомобильных покрышек, теплосилового и электрического оборудования.

По итогам 1938 года было освоено всего 177,96 млн рублей капиталовложений, при том, что первоначально в записной книжке Ежова была указана цифра в 270 миллионов капитальных вложений. И хотя она была урезана СНК СССР до 220 миллионов, а позднее, из-за очевидной недостаточной мощности подсобных производств, и до 190 миллионов, всё равно выполнение плана 1938 года составило лишь 81 %. Тем не менее, руководство стройки считало все сложности и неудачи издержками начального этапа строительства и использовало все возможные способы увеличения финансирования на 1939 год, аргументируя необходимостью форсированного завершения подготовительных работ.

Так, руководитель СКГУ С. Я. Жук обратился в Куйбышевский обком ВКП(б) с рядом писем, в которых он обращал внимание первого секретаря обкома Н. Г. Игнатова, что, по его сведениям, руководство ГУЛАГа планирует снизить капиталовложения в строительство ГЭС, которая должна была кардинально повлиять на процесс индустриализации в регионе, в 1939 году до 120 миллионов рублей, что приведёт к консервации ряда объектов, сокращению персонала и вывозу значительной части необходимого оборудования. По его подсчётам такое свёртывание строительства могло принести только прямых убытков на 12 миллионов рублей. В очередном письме в обком Жук сообщал, что минимальный критический уровень капиталовложений на 1939 год составляет 200 миллионов рублей, и просил обком также ходатайствовать перед ЦК ВКП(б) о пополнении сотрудников строительства грамотным инженерно-техническим персоналом, перед Госпланом и профильными наркоматами о приоритетности в удовлетворении крупных и срочных заказов стройки на большое количество строительного и транспортного оборудования.

Куйбышевский обком не отказал крупнейшему объекту индустриального строительства в области в лоббировании его интересов. Первый секретарь обкома Игнатов в свою очередь в письме секретарю ЦК ВКП(б) А. А. Андрееву от 4 декабря 1938 года описывал хорошие перспективы дальнейшего строительства ГЭС при условии выделения минимум 330 млн рублей для СКГУ в 1939 году, что позволило бы сохранить темпы работ на уровне 1938 года, при этом умолчав о невыполнении плана 1938 года. В качестве доказательства приводился график реализации капиталовложений в 1938 году: I квартал — 26,9 млн руб., II квартал — 41,8 млн руб., III квартал — 57,7 млн руб.

Большую роль в получении СКГУ дополнительных средств сыграл лично Берия. 8 декабря 1938 года он направил председателю Совета народных комиссаров В. М. Молотову записку с просьбой увеличить финансирование капитального строительства, возложенное на НКВД постановлениями СНК, Комитета Обороны и ЦК ВКП(б). Берия не был удовлетворен решением правительства от 22 ноября 1938 г., где его наркомату на капитальные работы выделяли 3150 млн руб. Нарком считал, что для поддержания уже развернутых работ и завершения их в установленные сроки вложения должны составить 3,7 млрд и просил ещё 1,5 млрд на завершение переходящего строительства 1938 г. Ключевой аргумент сводился к тому, что в противном случае придется сократить объёмы строительства, а некоторые стройки вообще законсервировать. Среди прочих важных объектов строительства НКВД упоминался и Куйбышевский гидроузел. При недостатке финансирования, по мнению Берии, объёмы капиталовложений в него должны были сократиться более чем вдвое — с 330 до 120 млн рублей. Причем, Берия подчеркивал, что в таком случае наряду с общим сокращением строительства произойдет консервация уже начатых подготовленных работ, а также вывоз рабочей силы, и как следствие, большие материальные потери.

Согласование сумм капиталовложений активно велось до середины 1939 года. 25 июня 1939 года в очередном письме Молотову Берией был представлен ещё один план капиталовложений на этот год с предложением увеличить расходы по энергообъектам НКВД с 15190 млн до 17000 млн, с указанием объектов, по которым предлагалось увеличить расходы, одновременно ряд работ предлагалось перенести на начало 1940 года. Для Куйбышевской ГЭС предлагалось увеличить капиталовложения на строительство Безымянской ТЭЦ с 7 до 10,3 млн рублей, при этом сократить расходы по Куйбышевской ГРЭС с 21,5 млн до 14,4 млн рублей, вероятно из расчётов, что турбину в 12 тыс. кВт запустить в 1939 году не удастся. В итоге правительством была утверждена сумма капиталовложений на 1939 год в объёме 150 миллионов рублей.

1939

4 марта 1939 года Берия подал докладную записку председателю СНК В. М. Молотову по вопросам строительства Куйбышевского гидроузла. В ней указывалось, что хотя проектное задание было представлено в СНК СССР в мае и было рассмотрено специальной экспертизой Госплана Союза ССР в августе 1938 года, оно до сих пор не утверждено правительством. Задержка с утверждением проектного задания влечёт задержку в составлении технического проекта, а также задержку подготовки к строительству: выдачу заказов промышленности по строительному и эксплуатационному оборудованию, подготовке предприятий строительных материалов, установлению планов работ и объёмов финансирования.

Однако даже не ожидая утверждения проектного задания необходимо в кратчайшие сроки решить ряд вопросов: о сроках пуска гидроузла и размере финансирования на III пятилетку, о мощности турбин, о числе ниток шлюзов в плотинном узле.

Берия писал, что по проектному заданию строительство должно было быть окончено к 1945 году, и обойтись в 7610 млн рублей капиталовложений. Однако после принятия решения о строительства шлюзов и гидростанции на деривационном спрямлении Волги у села Переволоки возросли объёмы работ. Теперь необходимое финансирование составляет 10-10,5 млрд рублей, впрочем сумма будет уточнена при составлении технического проекта и сметы. Однако сроки будут выдержаны лишь про соответствующем финансировании, для чего просилось на третью пятилетку для строительства Куйбышевского гидроузла не 1,5-1,6 млрд рублей, как предполагал Госплан СССР, а 2,1 млрд рублей.

Также он просил утвердить мощность турбин для ГЭС в 200 000 кВт. Это объяснялось недостаточной длиной скального основания для бюетонных сооружений, что затрудняет компоновку сооружений в плотинном узле при сохранении заданной мощности станции. Указывалось, что для Рыбинской и Угличской ГЭС производятся турбины мощностью 55 000 кВт, которые при напоре Куйбышевской ГЭС предположительно могли дать мощность в 160—170 тыс. кВт, а увеличение диаметра колеса могло дать мощность и в 200 тыс. кВт. Сообщалось, что принципиально изготовление таких турбин возможно, основную трудность составляет изготовление для них пяты, способной выдержать 5500 тонн. Для решения этого вопроса предлагалось закупить несколько пят за рубежом в качестве образцов, цена их составляет около 100 000 долларов за штуку.

Наконец предполагалось вопреки указанию Сталина о строительстве трёх шлюзов — двух у Переволок и одного у Куйбышева построить 4 шлюза. Это объяснялось тем, что в период строительства гидроузла шлюз у плотины не сможет обеспечить необходимую пропускную способность, а в случае его неисправности и вовсе всё судоходство будет остановлено. Чтобы этого избежать необходимо строительство дополнительного шлюза, но разница в затратах на строительство временного и постоянного шлюзов достаточно невелика, в то время как сооружение дополнительного шлюза уже после окончания строительства плотины весьма дорогостояще.

Спустя две недели В. М. Молотов выступил с докладом на XVIII съезде ВКП(б). Он сообщил:

В районе Куйбышева строится величайшее в мире сооружение — две гидростанции общей мощностью в 3,4 миллиона киловатт. Эти гидростанции решат проблему орошения засушливых земель Заволжья и обеспечения устойчивых, высоких урожаев на этих землях, а также поднимут дело судоходства по Волге и Каме

В прениях по докладу Молотова первый секретарь Куйбышевского обкома ВКП(б) Игнатов рассказал о будущем гидроузле более подробно. Он также сообщал, что уже построены ветка главной железнодорожной магистрали и шоссе к месту створа плотины, и предлагал установить срок окончания строительства в 1947 году.

В резолюции по докладу Молотова было принято решение: „Развернуть строительство величайшего в мире сооружения — двух Куйбышевских гидростанций общей мощностью в 3,4 млн кВт.“.

В начале июня 1939 года начальник СКГУ С. Я. Жук и его заместитель П. В. Чистов прибыли в Москву для докладов о ходе строительства. Первый доклад по предварительным итогам 5 месяцев работ в 1939 году состоялся в НКВД. Нарком Л. П. Берия докладом остался недоволен, заметив, что он только подтвердил сведения о неудовлетворительной работе Куйбышевстроя и Самаралага. На просьбу Чистова выделить строительству дополнительно ещё заключённых Берия ответил: „На что Вы жалуетесь, когда имеющуюся рабочую силу вы не используете?“. В вышедшем 10 июня 1939 года приказе „О ходе строительства Куйбышевского гидроузла с января по май месяц 1939 г.“ причинами неэффективной работы указывались плохая организация труда, нерациональное использование рабочей силы, слабое развёртывание социалистического соревнования, недостаточное использование автотранспорта и строительных механизмов. Также указывалась необходимость использовать на производственных работах не менее 86 % заключённых, для чего предлагалось сократить число мелких лагерных подразделений, переведя освободившийся персонал на производство, а для обслуживающих работ вместо них использовать физически неполноценных женщин. Кроме того вольнонаёмный состав обязали следить за полной загрузкой рабочего дня заключённых, организовать производственно планирование, доведя сведения о планах и нормах до каждой бригады и каждого рабочего.

Помимо этого доклада 11 июня 1939 года Чистов сообщал о ходе работ лично Иосифу Сталину. На аудиенции также присутствовали нарком внутренних дел Л. П. Берия и председатель правительства В. М. Молотов

На этой встрече руководство СКГУ при поддержке Берии просило дополнительные 30 миллионов рублей финансирования на 1939 год. Сталин, по некоторым сведениям, потребовал подробного отчёта о ходе строительства и реальных сроках его окончания, а также высказался за увеличение мощностей турбин гидроагрегатов ГЭС до 200 тыс. кВт, что совпадало с предложениями Берии, Жука и Чистова. Аудиенция у Сталина длилась недолго, 1 час 10 минут, но её итогом стало решение некоторых принципиальных вопросов.

В последовавшем постановлении ЦК ВКП(б) и СНК СССР „О строительстве Куйбышевского гидроузла“ было утверждено проектное задание по строительству, в составе следующих сооружений: плотины, две гидростанции. Полное окончание строительства всех сооружений гидроузла с доведением суммарной мощности обеих гидростанций до 3 млн кВт предусматривалось в 1950 г. Ориентировочная стоимость Куйбышевского гидроузла с работами по водохранилищу составляла 8,1 млрд руб. при общей сумме финансирования работ 10,3 млрд. Размер капитальных вложений на третью пятилетку должен был составить 2,2 млрд руб. Также были установлены новые сроки составления технического проекта, сдвинувшиеся на 1 июля 1940 года. Были определены окончательные сроки строительства. Пуск первых агрегатов Жигулёвской ГЭС был намечен на конец 1948 года, Переволокской — на 1949 год. Окончательно строительство должно было быть завершено в 1950 году. В целом постановление соответствовало предложениям Л. П. Берии, высказанным им в марте 1939 году в письме Молотову.

В постановлении ещё раз подчеркивалась „исключительная важность строительства гидроузла для всей народохозяйственной жизни и обороноспособности СССР“. Экономическому совету при СНК СССР было поручено разработать мероприятия по обеспечению строительства ГЭС оборудованием и материалами. И уже 15 июня вышло постановление Экономического совета „О материально-техническом обеспечении строительства Куйбышевского гидроузла“, поручая комиссии советского контроля установить систематический контроль и наблюдение за выполнением постановления.

Последовали и кадровые перестановки в руководстве СКГУ. С. Я. Жук являлся одновременно и врио начальника СКГУ и главным инженером. В письмах в НКВД он неоднократно просил назначить другого начальника строительства, чтобы он мог сосредоточиться на инженерных работах. Его просьба была удовлетворена только теперь, 17 июня 1939 года новым начальником СКГУ стал бывший заместитель Жука старший майор госбезопасности П. В. Чистов, а Жук остался главным инженером и одновременно первым заместителем начальника СКГУ

Также СКГУ было выделено дополнительно 30 миллионов рублей капиталовложений. 13 июля 1939 г. вышло постановление Экономсовета при СНК СССР „О плане капитальных работ НКВД на 1939 г.“, согласно которому строительство Куйбышевской ГЭС вошло в перечень сверхлимитных строек ГУЛАГа с теперь уже окончательной цифрой годовых капиталовложений — 180 млн рублей.

После утверждения проектного задания для двух гидроэлектростанций были определены задачи, стоящие перед СКГУ на ближайший год:

• разворачивание проектно-изыскательских и опытных работ, так чтобы технический проект можно было составить к июлю 1940 года.
• строительство подсобных предприятий гидроузла: Безымянской ТЭЦ, механического завода, железных дорог и жилищного фонда в объёмах, обеспечивающих нормальные работы в 1940 году.
• приобретение необходимого строительного оборудования для механического завода, Куйбышевской ТЭЦ, гидромеханизации, изыскательских и опытно-исследовательских работ, а также отдельные образцы оборудования для основных работ.

В соответствии с задачами были определены и направления капиталовложений. Основная часть (54 %) приходилась на проектно-изыскательные работы, так как от их результатов зависело составление технического проекта, которые необходимо было представить в 1940 году. Предстояло выбрать место створа Жигулёвской плотины, разработать параметры обеих ГЭС, энергетическую схему гидроузла и календарь работ.

В ходе изыскательных работ было пробурено более тысячи скважин, пройдя более 80 тысяч погонных метров бурения, к декабрю 1939 года было определено место плотины Жигулёвской ГЭС и судоходных шлюзов. По докладу Чистова отдел инженерной геологии значительно отставал с предоставлением окончательных геологических данных по Переволокам, а также частично и по Жигулевскому узлу. Ряд наркоматов так и не предоставил СКГУ свои материалы и проектные задания по строительству. Всё ещё не был составлен проект организации работ, являющийся частью технического проекта, в том числе не были согласованы графики основных чередующихся работ: цементации, гидромеханизации, экскаваторных, бетонных и монтажных работ. Ситуация с обеспечением строительства оборудованием также оставалась сложной, хотя в 1940 году уже должны были начаться основные работы, всё ещё не имелось представления о спецификации оборудования и его количестве. В таких условиях составить чёткий календарный план работ оказалось невозможно, что ставило под угрозу возможность получения необходимой техники и оборудования для проведения земляных работ, при том, что на 1940 год планировалось намыть более 8 млн м³ земли на месте будущей плотины, а в 1941 году выполнить большой объём экскаваторных работ — вынуть 6 млн м³ мягких грунтов и 1,5 млн м³ скальных, для чего требовалось 36 дефицитных экскаваторов.

Из-за того, что бюджет на 1939 год был подписан только в июне, полгода работы велись без смет и проектов, что приводило к неэффективной трате имеющихся средств, отсутствию системности работ. Суммы, освоенные на строительно-монтажных работах за второе полугодие, более чем в 1,5 раза превышали сумму первого полугодия. Всего же в 1939 году было освоено 160 772 тыс. рублей из запланированных 180 000 тысяч, что было даже ниже, чем результаты 1938 года. Срыв годового плана привёл к тому, что из запрошенных на 1940 год 400 миллионов рублей СКГУ получило только 190 миллионов.

Проверка, проведенная на строительстве Куйбышевского гидроузла выявила, что экскаваторы в первом квартале 1939 г. давали лишь 28,3 % чистой работы к рабочему времени, а количество работающих автомобилей составляло 49 % от их списочного числа

отношения между куйбышевским обкомом партии и руководством СКГУ были достаточно напряжёнными. Дело в том, что С. Я. Жук старался окружить себя сотрудниками, в профессионализме которых он был уверен, невзирая на их происхождение судимости по политическим статьям, что приводило к серьёзным трениям в отношениях с партийными структурами и оперативным отделом СКГУ, регулярно доносившим об ослаблении у С. Я. Жука „большевистской бдительности“. Секретарь обкома Игнатов в докладной записке на имя секретаря ЦК ВКП (б) А. А. Андреева, наркома внутренних дел Л. П. Берии, заведующего оргинструкторским отделом партийных органов Г. М. Маленкова от 28 января 1939 писал: „Жук всячески стремится к бесконтрольности в работе, почти не бывает на строительстве в г. Куйбышеве и большинство времени проводит в Москве, поручив руководство людям, не внушающим политического доверия“. Однако влияние Жука подорвать таким образом не удалось. Летом 1939 года в политотделе ГУЛАГа состоялся разговоре между инженерами СКГУ, критиковавшими руководство, и начальником политотдела Васильевым, который заявил „о всех безобразиях на строительстве мы знаем, но это должно существовать, так как С. Я. Жук заявил, что разрешите мне работать с тем, с кем я хочу. Товарищ С. Я. Жук незаменимая личность, которому надо создавать все условия, и приспосабливаться к его личным капризам“.

все работы 1939 года были завершены с недовыполнением плана строительно-монтажных работ на 22 процента и перерасходом средств на 14 миллионов рублей.

1940

В марте 1940 года заместитель начальника ГУЛАГа А. П. Лепилов составил доклад о работе ГУЛАГа, в котором среди прочих описывалась и деятельность Куйбышевлага. Указывалось, что в основном строительство занято изыскательными, исследовательскими и проектными работами, также ведутся обширные подготовительные строительные работы. Объём капитальных затрат до 1940 года составил 370 млн рублей. На 140 год было запланировано ещё 190 миллионов рублей вложений, за счёт чего в этом году планировалось провести значительное гражданское строительство, перекрыть часть протока Волги у Красной Глинки, и ввести в действие турбину в 12 тыс. кВт на Куйбышевской ТЭЦ. Работы над техническим проектом и сметой строительства предполагалось сдать в установленный срок, к 1 июля 1940 года.

Примечательно также, что в докладе указывалось, что для Рыбинского и Угличского гидроузлов на Ленинградском металлическом заводе им. Сталина изготавливались 8 турбин мощностью в 55 тыс. кВт каждая впервые, так как для Днепрогэса турбины были закуплены в США. При этом необходим специальный транспорт, так как некоторые детали турбин не проходят по существующим габаритам железных дорог. Научно-исследовательские учреждения СССР работают над вопросами создания для Куйбышевского строительства турбин в 170—180 тыс. кВт!!!!ЗДЕСЬ ПРО НЕВОЗМОЖНОСТЬ 200 тысяч КВТ!!!!

Реальность значительно отличалась от планов. В 1940 году план работ по-прежнему не выполнялся. К 1 июня 1940 года было освоено лишь 52 191 тыс. рублей (27,5 % годового плана), причём выполнение было достаточно неравномерным по направлениям: план строительных работы был выполнен на 25,9 %, а монтажных — лишь на 9,7 %. Стало очевидным, что в оставшиеся 7 месяцев, учитывая возможности работы в холодное время года освоить более 70: выделенных средств просто нереально.

8 июня 1940 года секретарь Куйбышевского обкома ВКП(б) в своей записке на имя секретаря ЦК ВКП(б) А. А. Андреева констатировал: „За истекший, почти трёхлетний период (1937—1940 гг.) к производству основных работ не приступили совершенно, а самое главное — и не могли приступить, так как затянуто составление технического проекта Куйбышевского гидроузла, который в окончательном виде до сих пор не готов и в правительство не представлен“.

Поставленные правительством перед руководством строительства задачи так и не были выполнены. При общем объёме подготовительных работ, оцененных в 1,5 млрд рублей на 1 июня 1940 года было освоено лишь 416,5 млн. Центральный механический завод, который должен был выпускать строительное оборудование и обеспечивать его ремонт, не был технически оснащён для этого. Не были построены все необходимые транспортные коммуникации: из запланированных 400 км железных дорог было построено 116, из планировавшихся 140 км шоссейных дорог — построено лишь 40 км.

Использование механизации на стройке оставалось весьма слабым. Имевшийся автотранспорт использовался на 39 %, строительные механизмы (бетономешалки, камнедробилки, транспортёры) использовались на треть возможностей. Как следствие, за январь-апрель 1940 года норма выработки по земляным работам составила 69,5 %, бетонным — 46,5 %, по бутовой кладке — 60 %, кирпичной кладке — 75 %. Вместо 36,58 копеек выработки в день на человека на строительно-монтажных работах реальная выработка составляла лишь 29 рублей 20 копеек.

Общие убытки за 1937—1940 года по СКГУ составили 45 млн рублей. К лету 1940 года часть объектов была законсервирована. Хотя окончательный срок подачи технического проекта был назначен на 1 июля 1940 года он так и не был составлен ни к этому сроку, ни позднее.

Закрытие строительства

Помимо организационных существовали и определённые инженерные проблемы. В письме В. М. Молотову от известного инженера, специалиста по плотинам, А. Сенкова от 5 июня 1940 года, говорилось:

»…трудно себе представить другое, более дорогое и менее надёжное решение, сопряжённое с невероятными трудностями… Более того, осуществление схемы гидроузла… повлечёт за собой неизбежность катастрофы. Основная ошибка руководителей строительства заключается в том, что они предполагали наличие в основании плотины прочной скалы, вместо которой оказались мощные отложения доломитовой муки… Такое решение нельзя рассматривать иначе как государственное преступление. Придя (ввиду принятого неправильного решения) к необходимости выполнения огромных объёмов работ в невероятно трудных условиях их производства, строители «хвастаются», что осуществление проекта СКГУ потребует огромных усилий и сопряжено с такими трудностями, которых не знала мировая строительная практика. Мне кажется, трудно себе представить более отвратительное проявление гигантомании… Заслуга инженерного искусства заключается… в том, чтобы с минимальной затратой человеческой энергии и материальных ресурсов заставить силы природы максимально работать на благо человечества"

Письмо было направлено Молотовым на рассмотрение А. И. Микояну, Н. А. Булганину, Н. А. Вознесенскому, Л. П. Берии. И профессор Сенков был не одинок в своём мнении. Аналогичной точки зрения придерживался доктор технических наук, профессор А. Н. Комаровский, со 2 сентября 1937 года являвшийся первым заместителем главного инженера СКГУ. Опираясь на данные буровых изыскательных работ он пришёл к выводу, что предполагавшейся цементацией основания для плотины невозможно гарантировать пресечение фильтрационного потока под плотиной и дальнейшее проявление карстовых явлений. Это означало, что реальная стоимость гидроузла, определяемая условиями работ и неблагоприятной геологической обстановкой будет существенно отличаться от предварительно посчитанной и доложенной правительству. С. Я. Жук, однако продолжал придерживаться предварительного проекта А. В. Чаплыгина, что вызвало определённые разногласия между главным инженером и его первым заместителем., окончившиеся в мае 1939 года переводом Комаровского на другое строительство.

Топограф на строительстве Куйбышевского гидроузла, будущий известный писатель, Сергей Михайлович Голицын писал, что инициатива отмены строительства створа плотины на известняке принадлежит известному геологу Серафиму Григорьевичу Соколову, даже получившему за это Сталинскую премию

Об этом факте, в частности, упоминает в своей книге «Записки уцелевшего» (М.: Орбита, 1990), изданной родными уже после смерти автора, Сергей Михайлович Голицын — потомственный князь, чудом избежавший репрессий и «служивший» топографом на довоенном строительстве Куйбышевского гидроузла. По его версии, человеком, который (вслед за Богоявленским) пытался предостеречь от катастрофы (и, в отличие от Константина Васильевича, к нему прислушались — и даже не посадили), был известный геолог Серафим Григорьевич Соколов — «Шестикрылый Серафим», как звали его на стройке. «Именно благодаря его инициативе створ Куйбышевского гидроузла был перенесен много выше по течению Волги под Ставрополь, — пишет Голицын. — За этот перенос плотины Соколов стоял первым в списке получивших Сталинскую премию».

6 августа 1940 года вышли постановления Комитета Обороны при СНК СССР № № 343/сс и 344/сс, в соответствии с которыми в районе железнодорожной станции Безымянка должно было начаться строительство трёх авиазаводов (два самолётостроительных и один моторный). Заводы были должны вступить в строй в течение первой половины 1942 года. Объёмы капиталовложений оценивались более чем в миллиард рублей. 28 августа вышел приказ НКВД СССР № 001016, по которому в районе Безымянки создавалось Управление особого строительства НКВД, которое должно было обеспечить сооружение заводов. Среди руководителей управления оказались и многие сотрудники СКГУ, в частности начальник Куйбышевстроя П. В. Чистов стал первым заместителем начальника УОС о совместительству. Это свидетельствовало о смене приоритетов. Проект Куйбышевского гидроузла оказался чрезвычайно дорогим, с многомиллиардными вложениями и перспективой ввода в строй только через десятилетие он оказался слишком затратным для экономики страны в ситуации резкого обострения международной обстановки и начала Второй мировой войны. Для государства куда более важным стало развитие военно-промышленного комплекса для укрепления обороноспособности страны.

9 сентября в рамках программы развития гидроэлектростанций малых и средних мощностей Куйбышевскому гидроузлу поручались работы составлению проектов, материальному обеспечению изыскательских партий, и кадровому обеспечению изыскательских и исследовательских работ двух управлений по строительству ГЭС на Клязьме.

24 сентября 1940 г. было принято постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) № 1780-741с «О строительстве Волго-Балтийской и Северо-Двинской водной системы и о консервации строительства Куйбышевского гидроузла». В нём указывалось, что «в связи с отсутствием свободной рабочей силы» для реализации этого проекта было решено «отложить на 3—4 года строительство Куйбышевского гидроузла и работы по строительству Куйбышевского гидроузла законсервировать, а освобождающуюся рабочую силу, инженерно-технический персонал, механизмы и оборудование перебросить для производства работ по строительству Волго-Балтийской и Северо-Двинской водной системы». Часть рабочей силы было решено использовать для разворачивающихся работ УОС НКВД по строительству авиапромышленного комплекса в районе станции Безымянка, достройки Безымянской и Куйбышевской ТЭЦ, механического и кирпичного заводов и двух жилых зданий в Куйбышеве

11 октября 1940 г. вышел приказ НКВД № 0441 о приостановлении строительства Куйбышевского гидроузла и порядке передачи его имущественных и материальных ценностей. По этому приказу Управление строительства гидроузла и Самарлага расформировывалось. 8000 человек заключенных, весь инженерно-технический и административно-хозяйственный состав строительства Куйбышевского гидроузла направлялись на укомплектование строительства Волго-Балтийского и Северо-Двинского водного пути, остальные — переводились на работы Особого строительства НКВД. Всё оборудование, материалы технического и лагерного снабжения строительства Куйбышевского гидроузла направлялось на строительство Волго-Балтийского и Северо-Двинского водного пути. П. В. Чистов также был направлен на Волго-Балтийский водный путь, а С. Я. Жук ещё месяцем ранее стал главным инженером и первым заместителем начальника Главгидростроя

Засекреченность материалов, связанных с темой ГУЛАГа, приводила к тому, что в советских публикациях, посвящённых строительству Жигулёвской ГЭС из-за недостатка сведений появлялись явно ошибочные суждения. Так И. Комзин, руководитель строительства Куйбышевской ГЭС в 1950-х годах, связывал консервацию строительства Куйбышевского гидроузла в 1940-х годах с началом Великой Отечественной войны.

Открытие архивов в 1990-х годах предоставило исследователям доступ к множеству различных документов. По оценкам современных историков, в частности доктора исторических наук Захарченко А. В., причиной закрытия строительства стала вовсе не его неэффективность и множество организационно-управленческих проблем. Подобные проблемы наблюдались практически на всех крупных стройках государства. В экономике СССР того периода вопрос экономических издержек имел второстепенное значение, куда важнее было достижение результата, пусть даже и завышенной ценой.Капиталоемкий и долгий по времени реализации проект строительства энергосистемы в Куйбышевской области сменил новый индустриальный проект региона — строительство мощного авиапромышленного комплекса, менее затратного и более перспективного.

БЛА-БЛА-БЛА

Ещё в 1939 году Берия добился запрета применения зачётов.

Вскоре здесь появится новый энергетический гигант — совмещенная гидравлическая и тепловая электростанция, превосходящая по установленной мощности действующую ГЭС. Используя разность уровней воды в Усинском заливе и в Волге её гидроагрегаты будут работать на паводковых водах Куйбышевского водохранилища, бесполезно сбрасываемых каждую весну через плотину действующей ГЭС. В периоды, когда воды мало, будут вступать в строй тепловые энергоагрегаты новой станции, работающие на природном газе

Литература

• ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918 – 1960 / Под ред. акад. А. Н. Яковлева; сост. А. И. Кокурин, Н. В. Петров.. — М.: МФД, 2002. — 888 с. — (Россия. ХХ век. Документы). — 3000 экз. — ISBN 5-85646-046-4.
• Заключенные на стройках коммунизма. ГУЛАГ и объекты энергетики в СССР. Собрание документов и фотографий / Отв. ред. О. В. Хлевнюк; Отв. составители О. В. Лавинская, Ю. Г. Орлова. — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2008. — 448 с. — 1000 экз. — ISBN 978-5-8243-0918-8.
• Носкова О. Л., Розенберг Г. С. История создания Куйбышевского водохранилища // Известия Самарского научного центра Российской академии наук : журнал. — Самара: Самарский научный центр РАН, 2012. — Т. 14, № 1. — С. 222-226.
• Захарченко А. В. НКВД и строительство гидроэлектростанций в Среднем Поволжье в 1937 – 1940 гг. // Известия Самарского научного центра РАН : журнал. — Самара: Самарский научный центр РАН, 2008. — Т. 10, № 4. — С. 1113-1124.
• Мельник С. Г. Да будет свет! // Relga : электронный журнал. — 20.04.2009. — № 6 (186). — ISSN 1814-0149.
• Чаплыгин А. В. Волгострой. — Москва, Самара: Гос. изд-во. Средневолж. краевое отд-ние, 1930. — 126 с.</ref>
• Богоявленский К. В. Волжская районная гидроэлектрическая станция. (К вопросу о Волгострое). — Самара: Гос. изд-во. Средневолж. краевое отд-ние, 1928. — 22 с.
• Бурдин Е. А. Исторические аспекты и динамика развития российской гидроэнергетики в 1900-1980х гг. (на примере Волжского каскада гидроузлов) // Известия Самарского научного центра Российской академии наук : журнал. — Самара: Самарский научный центр РАН, 2010. — Т. 12, № 2.

Бурдин Е. А. Гидростроительство в России: от Самарского Волгостроя к Большой Волге (1930-1980 гг.). — Ульяновск: УлГПУ, 2010. — 222 с. — ISBN 978-5-86045-392-0.

Условия жизни зэков

Всю зиму 1937—1938 годов здешние заключенные прожили в брезентовых палатках. Даже простые землянки считались роскошью (рис. 137, 138). Лишь весной поступило указание сооружать для жилья дощатые бараки. Недавно рассекреченные архивные документы рассказывают, как жили «свободные строители гидроузла».

Землянки для зеков изнутри представляли собой длинные полутемные помещения, которые почти до половины находились в земле (рис. 139).

Окна в них были небольшими, а нары для отдыха заключённых — деревянными, двухъярусными. В каждом из таких бараков размещалось от 200 до 300 заключённых, располагавшихся здесь в невероятной тесноте: на одного человека приходилось в среднем лишь по одному — два квадратных метров полезной площади. Однако руководство лагеря такие тонкости не интересовали, главное для него было «гнать план», для чего, собственно, и был создан весь ГУЛАГ.