Лукоморье

Не следует путать с Луркоморье.

Лукомо́рье (устар. и поэт. лукоморие; морская лука) — морской залив, бухта, изгиб морского берега. В фольклоре восточных славян — заповедное место на краю мира.

Этимология

Слово «лукоморье» происходит от словосочетания «лука моря» и означает «изгиб морского берега» — излучина (реки). Для сравнения: «лук» (для стрельбы), лукавить (изворачиваться), лука (седла). Слово происходит от ст.-слав. лѫкъ (ср. польск. łęk «дуга, арка, лука», лит. lañkas «дуга, обруч», lankùs «гибкий», латышск. lùoks «изгиб, дуга»).

Лукоморье в славянской мифологии

В восточнославянской мифологии Лукоморье — заповедное место на окраине вселенной, где стоит мировое древо — ось мира, по которому можно попасть в другие миры, так как его вершина упирается в небеса, а корни достигают преисподней. По мировому древу спускаются и поднимаются боги. В этом смысле Лукоморье упоминается в зачинах народных загово́ров и молитв.

Иногда Лукоморьем называли древнее «Северное царство», где люди впадают в зимнюю спячку, чтобы проснуться к возвращению весеннего Солнца — такая трактовка зафиксирована в исследованиях Н. М. Карамзина, А. Н. Афанасьева и А. А. Коринфского.

Б. А. Успенский и В. Я. Пропп связывают Лукоморье с представлением об Островах блаженных, описанных Ефросином в «Слове о рахманех и о предивном их житии».

Географическое название

Историческая область в Сибири

Фрагмент карты, составленной Герардом Меркатором в 1630 году

Фрагмент карты Московии, составленной Питером Шенком около 1685 года

Фрагмент карты Тартарии, составленной Гийомом Делилем в 1706 году

В ранних западноевропейских картах «Lucomoria» обозначала территорию, прилегающую к правому (восточному) берегу Обской губы по соседству с Обдорой. Обская губа изображалась вытянутой до среднего течения Оби, отсюда традиция древних картографов фиксировать страну «Lucomoria» в районе города Грустина в современной Томской области.

В «Записках о Московии» Сигизмунд Герберштейн утверждал, что Лукоморье расположено «в горах по ту сторону Оби»: «…а из Лукоморских гор вытекает река Коссин… Вместе с этой рекой берет начало другая река Кассима, и протекши через Лукоморию, впадает в большую реку Тахнин». Данное описание по мнению исследователя Алтая М. Ф. Розена (1902-1992 гг.) соответствует правобережью Оби напротив устья Иртыша — рекам Казым и Назым (в конце XVII в. называлась Казымка) — или Коссин и Кассима у Герберштейна. Лукоморские горы он отождествлял с западными склонами Сибирских увалов, которые носят название Белогорье (Белогорский материк).

На карте Николаса Витсена длина Обской губы соответствовала действительности. Матвей Меховский в своем «Трактате о двух Сарматиях» отождествлял половцев с готами.

• 
  На карте Азии 1593 года
• 
  На «новейшей карте России» 1638 года
• 
  Фрагмент карты «Азия» из 5 карт ван Шагена, на которых изображено Лукоморье, 1680.

Историческая область в северном Причерноморье

В качестве региона Лукоморье упоминается в древнерусских летописях как одно из мест обитания половцев. Предположительно Лукоморье располагалось возле излучин Азовского и Чёрного морей и низовья Днепра. В этом значении лукоморье упоминается и в «Слове о полку Игореве».

Упоминается Лукоморье и в произведении Задонщина как место, куда отступают воины армии Мамая после поражения в Куликовской битве.

Норвежское Лукоморье - Эйкундарсунд (современное название Эгерсунд)

Идеальным примером Лукоморья является проточина, возникшая между островом и материком. Такая проточина находится в Норвежском Ругаланне, в древности населенном народом северных ругов.

В «Саге об Одде Стреле»,биография главного героя которой во многом совпадает с биографией Вещего Олега, рассказывается о том, что Одд Стрела, ставший впоследствии конунгом Гардарики (Руси), в детстве и юности жил в Берурьодре (Berurjóðr) рядом с Эйкундом. В саге (перевод Т. Ермолаева) Одд в ответ на вопрос жрицы, кто же его воспитал в такой глупости, что он не желает поклоняться верховному богу и вождю асов Одину, утверждает:

«Воспитывал Ингьяльд

меня в моей юности,

что Эйкундом правил

и Ядара хутором»

Эгерсунд - это излучина между островом Эйгерёя (Eigerøy) и материком, которая называлась в древности Эйкундарсунд. Остров Эйгерёя назывался в Средневековье Эйкундом (древнескандинавское: Eikund). Название этого острова свидетельствует о находившихся на нём богатых запасах высококачественного дубового леса, использовавшегося для кораблестроения, так как слово eik - это норвежское слово «дуб». Соответственно Эйкундарсунд в дословном переводе на русский язык - это пролив между дубами, что не противоречит мифологическому представлению о Лукоморье, как излучине моря, рядом с которой произрастает великий дуб — ось мира. Эйкунд и Эйкундарсунд являлись одними из старейших географических названий в Норвегии. Их уже можно найти в скандинавской саге Олафа Святого, написанной исландским автором Снорри Стурлассоном в 13 веке. Примерно с 1000 года здесь часто бывал флот Олафа Святого.

Одноимённый город Эгерзунд находится на берегу вышеназванной морской проточины, которая, изгибаясь в форме натянутого лука, пролегает между этим городом и островом Эйгерёя.

Город Эгерсунд считается одним из самых древних на территории Норвегии. Благодаря запасам древесины он имел в Средневековье очень важное значение для кораблестроения. Для средневековых людей он находился в северной стране на краю света. Символом города до сих пор является дубовый лист. На гербе комунны Эгерсунд изображён дубовый лист на зелёном фоне.

Ядар (Jaðarr) на старонорвежском языке означает "окраина" или "граница между пространствами", что соответствует определению Лукоморья, как заповедного места на окраине земли, а также имеет общую этимологическую основу с норвежским словом годы (jare) и, возможно, названием славянского божества весны и плодородия Ярилой (Ругевитом, Руевитом, Яровитом), что в свою очередь соответствует трактовке Лукоморья в исследованиях Н.М. Карамзина, как «Северное царство», где люди впадают в зимнюю спячку, чтобы проснуться к возвращению весеннего Солнца. Ядар (современный Jæren) это традиционный район норвежской земли Ругаланн.

В саге, записанной Саксоном Грамматиком, о битве при Бравалле есть такие строки: "Из области Ядер пришли ‘Од Английский, Альф Много-где-побывавший’, ‘Энар Набухший’’ и ‘Ивар по прозвищу Трувар". Кроме того, киевская княгиня Ольга именовалась в западноевропейских источниках королевой ругов (regina Rugorum), а первые отправленные на Русь епископы назывались ругийскими.

Поселение Берурьодр, в котором Одд Стрела провел своё детство и юность, в настоящее время называется Берглуд (Berglyd).Оно тоже находится в Норвежском Ругаланне. Название Берурьодр переводится как «Поляна Медведицы». Медведь издревле являлся олицетворением России и её верховного правителя. Согласно вышеназванной саге духом Одда Стрелы являлся медведь. В ней есть следующие строки: "Поскольку тебе приснился такой свирепый медведь, что вся шерсть у него вздыбилась, и ты подумал, что он потопит корабли, я ясно вижу, что это дух Одда, нашего родича, и он, наверное, на нас сердит."

Название «племени Ругов» происходит от древнегерманского слова «rugr». Оно означает «те, кто едят рожь» или «те, кто выращивают рожь». Для русских рожь была главной хлебной культурой, рожью-матушкой. Тоже самое можно сказать и о родственных этрусскам ретах, которые в отличие от римлян употребляли в пищу ржаной хлеб, а по определению Н.Я. Марра, рожь относится к этрусцизмам в русской речи.

Вероятно, что для ругов, а в последствии для славянского племени руян, морские излучины между материком и населяемым ими островами имели культовое значение. Это подтверждает название пролива между островом Рюген, населённым до 6 века нашей эры ругами, а потом занятого руянами, и материком. Этот пролив называется в Стрелазунд (нем. Strelasund). До немецкой колонизации Рюгена этот пролив назывался Стрела (или Стрелка). На гербе расположенного на берегу этого пролива города Штральзунд также отоброжена стрела.Согласно Саксону Грамматику на острове Рюген славяне поклонялись семиликому богу войны и урожая Ругевиту. В административном центре племни руян и княжества Рюген, Коренице, находилась его высеченное из дуба изваяние.

Следующими примером лукоподобной морской протоки является часть пролива Пенештром, отделяющего материк от острова Узедом, между городами Вольгаст и Пенемюнде. Эта местность была населена померанскими ругами, а потом полабскими славянами. Согласно средневековому монаху Герборду в городе Вольгаст располагался храм Яровита, который также являлся богом войны и урожая. Окрестности острова Узедом славятся своими древними дубами.

• 
  Эгерсунд и остров Эйгерея
• 
  Излучина Старого Днепра
• 
  Пролив Пенештром и город Вольгаст
• 
  Дубовый лист - герб комунны Эгерсунд
• 
  Стрела на гербе города Штральзунд

Возможно, что остров Хортица стал для русов местом поклонения Яриле. Русло Старого Днепра, справа огибающего этот остров, образует излучину. По правому берегу Днепра у Хортицы кочевали лукоморские половцы. В древности на острове Хортица сплошной стеной росли дубовые леса. Согласно трактату «Об управлении Империей» византийского Императора Константина Богрянородного русы, плывшие по Днепру в Константинополь, останавливались на Хортице. На этом острове они совершали свои жертвоприношения, так как там стоял громадный дуб. Они приносили в жертву живых петухов, которые в те времена почитались как символ солнца, кусочки хлеба и мясо, а также укрепляли стрелы вокруг этого дуба, что свидетельствует о военной и сельскохозяйственной функции божества, которого олицетворял этот дуб. Согласно некоторым спискам трактата об «Об управлении Империей» Хортица называлась в то время островом не святого Григория, а святого Георгия. Именно к святому Георгию Победоносцу (Юрию, Егорию Вешнему) перешли в христианстве функции Ярилы.

Современная топонимика

• Коса Лукоморье — коса вблизи посёлка городского типа Безыменное Новоазовского района Донецкой области, расположена на берегу Азовского моря в 30 км восточнее Мариуполя и в 80 км западнее от Таганрога.
• Улица Лукоморье на полуострове Эгершельд, Владивосток.
• Лукоморье — группа искусственных пещер-каменоломен, входящая в систему каменоломен Володары под Москвой.

Лукоморье и Георгий Победоносец

В некоторых средневековых источниках Лукоморье связано с именем Георгия Победоносца. Так в Записках о Московских Делах Сигизмунда фон Герберштейна указывается, что с лукоморцами каждый год случается некое дивное и невероятное происшествие, очень похожее на небылицу, а именно, что они умирают 27 ноября, которое у русских посвящено Святому Георгию, и приходят к жизни снова, как морозы следующей весной, обыкновенно 23 апреля. Лукоморьем также называли древнее «Северное царство», где люди впадают в зимнюю спячку, чтобы проснуться к возвращению весеннего Солнца.

При этом образ Святого Георгия выступает в мифологии, связанной с Лукоморьем, не в качестве воина, убивающего змея, а в сущности землепашца, открывающего весенние полевые работы. Этот образ вобрал в себя функции Ярилы, который по мнению ряда учёных являлся некой переходной стадией от человека к постоянно умирающему и воскрешающемуся богу. Само имя святого Георгия восходит к др. -греч. Γεώργιος («Георгиос») — «земледелец» и дословно его имя звучит Земледелец-Победоносец.

Почитание образа Святого Георгия, убивающего змея, возникло на основе культа фракийского всадника. Сами Фракийцы, возможно, называли этого всадника *ierus или *iarus. Его сохранившиеся рельефы и статуэтки относились либо к погребальному культу либо к ритуалам дачи обета. Этот всадник, вооружённый копьём, обычно изображается скачущим слева направо к дереву, обвитому змеем, и его образ был связан с идеей жизни после смерти и целительства. Поэтому процесс регулярного умирания или впадения в спячку к зиме и воскрешения или просыпания к весне у лукоморцев в дни посвящённые Георгию Победоносцу, имеет к этому святому мученику опосредованное отношение, а непосредственно связан с идеей воскрешения, послужившей основой для образа фракийского всадника.

Образ Георгия Победоносца неразрывно связан с Ярилой, а образ Ярилы основываясь на сходстве имён, связывают с Яровитом, богом урожая и войны у балтийских славян. Яровиту был посвящён весенний праздник плодородия. В латинских средневековых сочинениях Яровит отождествлялся с римским богом войны и урожая Марсом. А образ Марса возник на основе этрусского Мариса. Этрусский бог Марис имел две основные функции: первая - покровитель растительности, вторая - бог войны. У этрусков Марис был в первую очередь покровитель наступающего года и как календарное божество связан с цикличностью природных явлений. Он часто изображался в сценах, изображающих обряд погружения, чтобы обеспечить его бессмертие. Марису приписывается три жизни, что подразумевает умирание и воскресение этого бога. Всё это свидетельствует о том, что мифология, связанная с Лукоморьем, восходит ко времени возникновения и распространением земледелия, в особенности возделывания злаков, и она стала основой для образов целого ряда языческих богов, одновременно покровительствующих земледельцам и воинам.

Элементы культа фракийского всадника присутствуют в легенде о смерти Вещего Олега от укуса змеи, выползшей из черепа его любимого коня. Русское произношение имени Олег возникло, вероятно, от скандинавского имени Хельге (на протошведском — *Hailaga: «святой или светлый», «обладающий, как и фракийский всадник, даром исцеления»). Повесть временных лет сообщает, что смерти Олега предшествовало небесное знамение— появление «звезды великой на западе копейным образом». Фракийский всадник изображался обычно с копьём. Конь и змея практически всегда присутствовали на изображениях фракийского всадника и он в отличие от Георгия Победоносца не обязательно стремился убить змею. С этой точки зрения легенду о смерти Вещего Олега можно рассматривать как один из вариантов развития событий в культе фракийского всадника, когда он избегает или убивает своего коня, чтобы конь его не сбросил, как это сделал конь Пегас с греческим мифическим героем Беллерофонтом, и сам умирает от укуса змеи. Ещё более явственно вырисовываются элементы фракийского всадника, связанного с идеей жизни после смерти, если сопоставить легенду о смерти Вещего Олега с скандинавскими сагами о герое Хельге, который после своей смерти в отличие от других воинов не остается в Вальхалле, а воскресает. О воскресении Хельге повествуют Вторая Песнь о Хельге убийце Хундинга и Песнь о Хельге, сыне Хьёрварда. Эти элементы также присутствуют в скандинавской саге об Одде Стреле из Норвежского Ругаланна, судьба главного героя которой во многом совпадает с биографией Вещего Олега. Он также, как и Олег, став князем Гардарики (Руси), умер от укуса змеи, вылезшей из черепа его коня Факси, которого он убил, чтобы тот, согласно пророчеству вёльвы, не стал причиной его смерти. Несмотря на то, что обычно Одд пользовался луком, он, согласно саге, прикоснулся к черепу умершего коня своим копьем. Кроме того, утверждение Вёльвы о том, что Одд Стрела должен был принять смерть от коня по имени Факси (древнескандинавское Faxi: грива), «серой масти, только грива другая, из черепа которого, должен был вылезти блестящий змей, исполненный яда», находится в некоторой смысловой связи с описанием коня скандинавского бога дневного света Дагра. У Дагра был белый конь по имени Скинфакси (древнескандинавское Skinfaxi: сияющая грива). Сияние гривы этого коня освещало в дневное время небо и землю. Возможно, что образ Одда Стрелы также связан со смертным скандинавским божеством Одом (от исл. Óðr — неистовство, безудержная ярость), являвшимся мужем богини плодородия Фрейи и отождествлённым некоторыми учёными с скандинавским солярным полубожеством Свипдагом (старонорвежский Svipdagr: внезапный день). Согласно скандинавской мифологии Од много странствует и ожидающая его Фрейя проливает слезы, которые обращаются красным золотом. Происходящая из рода Ванов, богиня Фрейя ищет Ода «среди чужестранных народов», называясь другими именами. Одд Стрела также является странствующим героем. Его поэтому ещё называли «много где побывавшим», а согласно пророчеству Вёльвы он должен был прожить три сотни зим, путешествовать из страны в страну и его путь должен пройти по всему миру. Одд Стрела даже согласился принять христианство только лишь при условии, что ему будет позволено "бродить из страны в страну и жить то с язычниками, то с христианами". Поэтому не исключено, что сага о странствующем Одде Стреле, убившем своего коня, и миф об Оде, странствующем смертном муже богини плодородия Фрейи, являются частями древней и широко распространённой на евразийском континенте легенды, ставшей основой для возникновения образа фракийского всадника, а в последствии и Георгия Победоносца. О широкой распространённости культа, из которого впоследствии развился образ Фракийского всадника, свидетельствует тот факт, что даже в уйгурском эпосе есть сказка о том, как хан Багессен (родственно иранскому baga и санскритскому bhagas— «податель благ», этимологическая связь со славянским словом бог) убил старуху-пророчицу, названную «о семи пядей во лбу», и во время погони за Махтуми-джан, у которой были волосы длиной в сорок гулачей, как лучи солнца, сам был сброшен конём «с глазами как цветок ядовитой травы», чей единый скок был равен дню и ночи.

О смертном солярном божестве, покровительствующем русскому войску, упоминается и в Слове о Полку Игореве. Оно названо в этом памятнике русской литературы Даждьбожьем внуком. В оригинале этого произведение оно всегда указывается в единственном числе. О его смертности прямо указывается в тексте Слова о Полку Игореве: „Тогда при Олзе Гориславличи сеяшется и растяшеть усобицами, погибашеть жизнь Даждьбожа внука, в княжих крамолах веци человекомь скратишась.“

Также подтверждаются в тексте и военные функции этого солнечного полубожества: «Уже бо, братие, не веселая година въстала, уже пустыни силу прикрыла. Въстала обида в силах Даждьбожа внука, вступила девою на землю Трояню, въсплескала лебедиными крылы на синем море у Дону.“ Особенностью этого полубожества заключалось в том, что его сущность и судьба были тесно связаны с русами, оно давало им жизненные силы, но могло в результате их опрометчивых действий погибнуть. Русы как бы были сами частью этого божества, по крайней мере они считали себя силами даждьбожьего внука. Поэтому они как сила даждьбожьего внука клялись при заключении договоров с Византией не только богами Перуном и Велесом, но и своим оружием, веря в его магические свойства, связанные с этим солярным полубожеством. При этом в договорах заключённых во время правления Вещего Олега клятва оружием стояла на первом месте перед клятвами Перуну и Велесу или же даже была для русов-язычников единственным способом подтверждения нерушимости соглашения, что говорит об особом значении, которое русы придавали божественной силе своего оружия. Так при заключении русско-византийского договора в 907 году русы клялись оружием своим, Перуном и Велосом, скотьим богом. А в русско-византийском договоре 912 года знатные мужи, посланные Олегом в Константинополь, клялась только своим оружием. Вера в божественную силу оружия согласуется с мировоззрением Одда Стрелы, который не приносил жертвы богам, потому что верил в свои силу и мощь, а его сила была в «в стрелах, гнутом луке и грубых дротах».В связи с этим можно предположить, что изначально русы не поклонялись Перуну и Велесу, а переняли культы этих божеств от местного населения уже после их переселения из Скандинавии. Существование в средневековой Скандинавии культов, последователи которых верили в то, что они в своей совокупности могут противостоять богам, подтверждается также в легенде об удивительном случае торжества людей над богами-асами, пересказанной Саксоном Грамматиком в его Истории Бальдера. Победа в этой битве богов и людей досталась войску конунга Холугаланда Хельго и его другу Хёдеру, а богам Тору и Одину вместе Бальдером пришлось бежать с поля боя. Именно в норвежском Холугаланде (Hálogaland) родился отец и дед Одда Стрелы. Эта легенда перекликается с утверждениями смертного Одда Стрелы о его превосходстве на богами:

«Приходилось асам

мне уступать,

где бы ни вышло

нам встретится.

Гнал я асов пару —

у них сердце в пятки,

как от волка козы,

трусливые, кинулись.

Плохо лишь Одина

в друзьях иметь;»

Не поклонялся асам и Кетиль Лосось, дед Одда Стрелы. Сага о Кетиле Лососе проникнута пренебрежением к Одину, сомнением в его силе:

«Храбрость у Лосося,

остёр Драгвендиль,

режет он слово Одина,

словно не было.»

В связи с этим есть основания полагать, что Скандинавия с религиозной точки зрения была неоднородна и в ней ко времени образования Руси ещё было много анклавов, население которых исповедывало древние верования, упорно сопротивляясь экспансии культа Одина, Фрейра и Тора, что подтверждается современными историческими исследованиями. Согласно этим исследованиям в Норвегии культ общеиндоевропейского верховного бога, владыки небес, Тюра (Тиу) продержался до 9-10 веков н.э. Поэтому не удивительно, что в русских летописях и фольклоре нет упоминаний скандинавских божеств, но зато там нашли большое распространение слова и имена созвучные с скандинавским словом ярл (др.-сканд. Jarl, производное от *erōn — «тот, кто сражается»), котрое лингвистически связано с племенем герулов. К таким словам относятся: Ярило, яровой, ярый, яркий, Ярополк, Ярослав и.т.д.

О солярной божественности оружия русов свидетельствует и то обстоятельство, что в первых русско-византийских договорах Русь представлена в виде союза «светлых и великих князей, находящихся под рукой Олега», который также называется в договоре 912 года светлым князем. Вероятно, именно солярный культ, очень древний и поэтому являющийся общим для славян и скандинавов, а также многих других народов на территории Евразии, стал платформой не только для объединения различных племён в единое Русское государство, но и развёртывания торговой системы русов, распространившейся от Норвегии до Кавказа и Северного Ирана, где ещё сохранялись верования в солнечные божества, ставшие основой, например, для создания эпоса о персидскои герое Рустаме и его светящемся коне Рахше (перс. رخش ‎ — «свет», «сияние») или образа осетинского героя Урызмага и его коня Арфана (санскр. अर्वन् IAST: arvan — «конь», в Ведах — эпитеты солнца: «быстрый, стремительный, бегущий», некоторые ученые находили соответствие слова арван со славянским Ярилой). Урызмаг, как Одд Стрела или Вещий Олег, достиг глубокой старости и не погиб в сражениях, поэтому нарты перестали его уважать и пыталась отравить. О наличии определённых слоёв населения, оказывавших поддержку русам во время их завоевательных походов, есть свидетельства в арабской литературе, повествующей о захвате в 943 или 944 году русами в союзе с аланами и лизгинами, считавшими себя сотворёнными солнечным богом Рагь и поклонявшимися каждый год умирающей и воскресающей богине весны Яр , города Бердаа - бывшей столицы Кавказской Албании. Смешанное по национальности и вероисповеданию население этого города раскололось. Сочувствующие русам нашлись среди знати, основная часть городских низов, исповедующих ислам, подчиняться отказалась. А в скандинавской саге об Ингваре Путешественнике сообщается о короле города Гелиополя (Heliópólis-город солнца), по имени Юльв или Йольв (Старонорвежский: Jólfr- iór-лошадь + ulf-волк), которому Ингвар Путешественник помог сохранить власть в королевстве во время его похода в Закавказье. Старик по имени Йольв помог Одду Стреле стать конунгом Гардарики, подарив ему магические каменные стрелы, а пришедший из норвежской Хрингарики Хрольв (старонорвежский: Hrólf-славный волк) Пешеход согласно одноимённой саге приручил волшебного коня Дульцифала, который не давался в руки хозяину, если тому было суждено поражение в бою, и освободил Гарадарику от иноземных захватчиков. Сочетание таких понятий как король солнечного города, конь и волк неизбежно наводит на ассоциацию с Ярилой, лучезарным всадником на коне, покровительствующим волкам. И если странствующие еврейские купцы радхониты построили свою торговую систему на основе синагог и сплотившихся вокруг них общин, то торговая система русов, которая упоминается в книге Путей и Стран, написанной арабским географом Ибн Хордадебхом не позднее 885/886 года, была организована на основе культовых центров солнцепоклонников и идеология этих культовых центров сохранилась в мифологии о Лукоморье, Яриле и Георгии Вешнем.

Симбиоз мифологии о Лукоморье и образа медведя, символизирующего Российское государство.

Пушкинское Лукоморье ассоциируется с заповедным местом, где «русский дух и Русью пахнет». С другой стороны олицетворением России является медведь, ставший атрибутом Российского государства и субститутом её верховного правителя. Однако, культ медведя не коим образом не связан с мифологией о Лукоморье. Возможно, ответ на это противоречие можно найти в Саге об Одде Стреле и его деде Кетиле Лососе.

Согласно саге об Одде Стреле, его духом был белый медведь. Кроме того Одд Стрела родился в селении Берурьодр (Berurjóðr) - «Поляна Медведицы». Не случайно в саге речь идет о белом медведе. Это связано с тем, что Одд Стрела не вёл себя как берсерки, которые смело бросались, облачённые лишь в медвежьи шкуры, на своих врагов. Одд Стрела мог убить исподтишка спящего противника. И если Вещий Олег заманил князей Киева Аскольда и Дира в засаду, представившись купцом «плывущим в греческие земли «от Олега и Игоря княжича»,то Одд Стрела не побрезговал убить спящего в палатке Видгрипа, отцом которого был отказавшийся платить дань конунг страны Бьялки. Поэтому Одд Стрела в отличии от берсерков был мастером засад, ночных атак, скрытых нападений, что его роднило с воинами ульфхеднарами (úlfhéðnar úlfr- волк, héðin — голова). Об этом свидетельствует и то что патриархом рода с острова Хравнисты, к которому принадлежал Одд Стрела, был Ульв Бесстрашный (Úlfr den uredde-волк бесстрашный). Дед Одда Стрелы, Кетиль Лосось, также не упускал возможности побеждать врагов из засады и хитростью. Так он убил людоеда Сурта, спрятавшись за дверь его дома, а великана Кальдрани, представившись врачём и тем самым усыпив его бдительность. Убитый Кетилем Лососем Гусир назвал его «человеком, который мне навстречу идёт и ползёт словно волк из леса.» Поэтому, вероятно, дух Одда Стрелы, роднил его с саамами, которые почитали медведей, называя их божьеми собаками, и верили, что их бог солнца Пейве разъезжал по утрам по небу на медведе. Примечательно, что медведь с острова Варгей (Vargøy-волчий остров), которого был пойман ётуном Хильдиром по совету и благодаря помощи Одда Стрелы, в саге несколько раз называется псом.

Саги об Одде Стреле и его деде Кетиле Лососе подтверждают происходившее несколько столетий на территории Фенноскандии смешение саамского народа и пришлых индоевропейских поселенцев. Одд Стрела был воспитан ругом Ингьяльдом, властителем Эйкунда. Его мать Лофтена была норвежкой родом из Вика, региона на юго-востоке Норвегии, расположенного рядом с Ослофьордом. Его отец Гримм Мохнатые Щёки, а также дед по отцовской линии, Кетиль Лосось родились и жили на острове Хравнисте в небольшом королевстве Холугаланде, ставшем впоследствии самой северной провинцией Норвегии. На территории этого региона издревле проживали саамы, а норвежцы были пришлым населением. В средневековых сагах саамов называли финнами, а также иногда троллями в связи с тем, что им приписывали способности магов. Жившие в Норвегии финны именовались квенами.,

Прадеда Одда Стрела по отцовской линии звали Халльбьёрн Полутролль (старонорвежский: Hallbiǫrn: Hall- cкала, Biǫrn-медведь). Халльбьёрн Полутролль был, согласно исследованиям Херманна Палссона, смешанного саамско-норвежского происхождения.

В саге о Кетиле Лососе указывается, что матерью отца Одда была дочерью Бруни, брата вождя благородных финнов (саамов) Гусира, занимавшегося разбоем по лесам в Финнмарке, территории населённой в то время саамами. Кетиль Лосось убил Гусира и тем самым подчинил его брату Бруни все племя. Подтверждение родственных связей между индоевропейским населением Холугаланда и саамов содержится в хронике Саксона Грамматика Деяния Данов (История Бальдера):

«Король Халогии ( Холугаланда) Хельго неотступно и при помощи многих сватов требовал у правителя финнов (саамов) и бьярмов Кусо выдать за него свою дочь по имени Тора.»

О том, что Гусир и Кусо являются одним и тем же лицом, свидетельствует тот факт, что в некоторых вариантах саги об Одде стреле, Гусир именуется Гузи.

В саге об Одде Стреле недвусмысленно указывается, что отец Одда имел cаамскую внешность:

«Одного человека звали Грим по прозвищу Мохнатые Щёки. Его прозвали так, ибо он родился с заросшими щеками, причина же была в том, что Кетиль Лосось, отец Грима, и Хравнхильд дочь Бруни лежали в одной постели, как было написано ранее, а Бруни накрыл их шкурой, когда пригласил к себе множество финнов (саамов). Ночью Хравнхильд выглянула из-под шкуры и увидела щеку одного из этих финнов, а тот был весь заросший. И так как позднее у Грима оказалась подобная отметина, люди сочли, что он, наверное, был зачат именно в это время»

Сам Одд несмотря на свой свирепый нрав бережно относился к саамским поселениям в Финнмарке, который находится на севере современной Норвегии. Согласно саге об Одде Стреле он не стал грабить саамов против воли его команды на корабле:

«Тотчас же им подул попутный ветер, и они приплыли на север к Финнмёрку, тогда ветер улёгся. Они стали в гавани и заночевали, а на берегу было множество землянок. Утром люди с корабля Гудмунда сошли на берег, стали врываться в каждую землянку и грабить финнок (саамок). Те не стерпели этого и громко закричали. Люди на корабле Одда говорили, что хотят сойти на берег, но он не разрешил. Вечером Гудмунд и его спутники пришли к кораблю.

Одд спросил:

— Ты был на берегу?

— Был, — сказал он, — и делал то, что считаю наибольшей забавой — доводил финнов (саамов) до слёз. Хочешь отправиться со мной завтра?

— Ни в коем случае, — сказал Одд.“

Примечательно, что несмотря на удалённость саамское население Финнмарка платило столетиями дань Новгородской Республики, а потом и Российскому государству. Лишь в начале XVIII века регион стал окончательно норвежским.

Вероятно, в саге об Одде Стреле и Саге о Кетиле Лососе содержатся отголоски событий, связанных с не всегда мирным смешением пришлого индоевропейского населения с частью саамских аборигенов, воспринявших обычаи и технологические достижения пришельцев, а также обособлением и уходом в изоляцию другой части саамов, сохранивших верность традициям своих предков. Индоевропейцы ассимилировали в основном саамов, живших в прибрежных районах и занимавшихся рыболовством. Об этом свидетельствует имя деда Одда Стрелы, Кетиля Лосося (Ketil Haeng) которое переводится как котелок лосося. А саамы, занимавшиеся оленеводством, смогли сохранить свою самобытность. Гусир встретил Кетиля Лосося, сидя на санках, запряжённых оленями, и представился предводителем благородных финнов (саамов).

Наличие смешанного индоевропейско-саамского населения в Норвегии и на севере Швеции подтверждает тот факт, что ещё в 19 веке у горных шведских саамов встречалось самоназвание руоти (Ruothi и Ruotteladz), которые в свою очередь самих шведов именовали Taro и Tarolats («торговцы»). О том что другая часть саамов отвергла индоевропейскую культуру, подтверждает наличие в их пантеоне бога Рута ( Ruohtta), он также как и Ярило скакал на коне, являясь покровителем нелюбимых саамами волков. У Рута была лошадь, которую боялись и ненавидели, вероятно, потому, что она была предпочтительным средством передвижения пришлых индоевропейцев. Вместе с тем в научной литературе можно встретить предположение, что культ бога Рута, как и культ фракийского всадника, переплетался с поклонением хтонической змее, которая для саамов служила символом царства мёртвых. В подземное царство бога Рута, Ротаймо, попадали люди, жившие не в соответствии с естественными порядками. Там они также получили новое тело, но больше никогда не могли покинуть Ротаймо. Учёные заметили, что название Швеции на финском языке Ruotsi, которое согласно распространённому мнению связано с районом Рослаген к северо-востоку от Стокгольма, и самоназвание горных шведских саамов (Ruothi ) имеют сходное фонетическое звучание и общие исторические корни. С учётом саамского происхождения Ода Стрелы, который стал согласно саге основателем русской династии, можно прийдти к выводу, что Ruothi было изначально самоназванием смешанного индоевропейско-саамского населения, поклонявшегося солнечному всаднику, который в глазах саамов, сохранивших верность своим традициям, принял демонический образ бога смерти Рута.

В конце концов, отчуждение между индоевропейско-саамским населением и саамами, упорно сохранявшими верность своим традициям, усилилось настолько, что они начали воевать друг с другом, что нашло отражение в Саге о Кетиле Лососе. Так во время поединка Гусир назвал себя вождём благородных финнов (саамов), а Кетиль Лосось заявил, что мстит за своего отца полусаама Халльбьёрна и вооружён луком, полученным от брата Гусира Бруни, который также был саамом.

Подтверждением предположения о том, что прибывшие в Ладогу русы имели смешанное полусаамское происхождение является результаты генетического анализа представителей династии Рюриковичей. Современная корпорация Рюриковичей (признаваемых в таковом статусе Российским дворянским собранием) принадлежит к по крайней мере двум разным гаплогруппам: фино-угорской N1a1 (N3 до 2008 года, N1c1 до 2017 года) и индоевропейской R1a. Всего из обследованных 191 человека гаплогруппа N1 была выявлена у 130 человек (68%), включая потомков князей Трубецкого (Канада), Путятина (Россия), Кропоткина (Россия), Хилкова (Россия), Хованского (Россия) и Голицына (Россия). Наиболее широко галогруппа N1a1 распространена среди финнов и саамов. До 40% саамов являются носителями этой галлогруппы. При этом у саамов, также как и у Рюриковичей второй по значимости галогруппой является R1a.

Лопь на карте Ладожской земли конца X — начала XIII века (по Насонову)

Избушка на курьих ножках- Саамский амбар.

Возможное участие саамской нации в формировании Русов, поселившихся в Ладоге, подтверждает карта Ладожской Земли, составленная историком Арсением Николаевичем Насоновым. Согласно этой карте территория населённая саамами (лопью) находилась в непосредственной близости от Старой Ладоги, на противоположном берегу реки Волхов.

Есть также вероятность того, что Великий Киевский Князь Святослав имел финно-угорские черты лица, редкую бороду и плоский нос, так как некоторые детали описания внешности Святослава Львом Диаконом допускают неоднозначное толкование. Так, вместо лат. barba rasa — безбородый, допустим перевод с редкой бородой, а клок волос может свисать не с одной, а с двух сторон головы. Именно таким— с редкой бородой и двумя косами— предстаёт Святослав на страницах «Истории» С.М. Соловьева. Плоский нос, а не курносый, указан в первом переводе на русский Поповым Д. Плосконосость в виде вогнутой спинки носа является одним из признаков принадлежности к сохранившейся у саамов лапоноидной рассе.

Медведь является священным животным для большинства финно-угорских народов, но в особенности его почитают ханты и манси, у которых с одной стороны был обнаружен высокий уровень генетического и антропологического сходства с саамами. С другой стороны Манси и часть Хантов имеют глубокие культурные и исторические связи с венграми, чьё самоназвание magyar(ok) обычно разделяют на две части, первую из которых — mōś — сравнивают с самоназванием манси и названием одной из двух фратрий хантов Мось. Кроме того, манси особо почитали солнечного всадника Мир-Суснэ-хума, скачущего по небу на белом коне с золотой гривой, которого также называли «купцом верхнего и нижнего света» или странником. Вероятно, поэтому не случайно в саге об Одде Стреле рассказывается о том, как её главный герой породнился с конунгом гуннов (венгров) Херраудом, женившись на его дочери Силькисив. В Средневековье Венгрию долго называли королевством гуннов, так она упоминается в романе «Нибелунгах». Примечательно, что Одд Стрела предстал перед Херраудом в одеяниях из бересты и назвался Нэвраманн (Næframaðr) -«человек, одетый в бересту». Берёза являлась одним из символов солнечного всадника Мир-суснэ-хума. Благодаря союзу с венграми Одду Стреле удалось стать конунгом Гардарики. В пользу осознанного политического взаимодействия русов и венгров, названных в Повести временных лет чёрными уграми, говорит тот факт, что Князь Олег представился Аскольду и Диру согласно ряду поздних летописей XVI века (Тверской, Воскресенской, Никоновской и др.) гостем подугорским: «гость есмъ под-Угорьский, и идемъ во Грекы отъ Олга князя и отъ Игоря княжича, да придете къ намъ, къ родомъ своимъ» [28. Стб. 33; 2. С. 270; 24. С. 15]. В Лаврентьевской и Ипатьевской летописях не сказано, каким гостем назвал себя Олег (а сам он упомянут без княжеского титула), зато место, где он остановился, названо Угорским («и приплу под Угорское») [18. Стб. 23; 10. Стб 16]. О возможном союзе Вещего Олега с возглавляемыми вождём Альмошем венграми свидетельствует тот факт, что убитый им Аскольд был «погребён на горе, которая называется ныне Угорской, где теперь Ольмин двор». Кроме того, венгры пройдя мимо Киева не стали подвергать его разрушению. Согласно Gesta Hungarorum (Деяния венгров), историческому сочинению, содержащего информацию о ранней истории венгров, русы выплатили венграм 10 тысяч марок, и те покинули киевские земли, что находится в некотором соответствии с Сагой об Одде Стреле, который был послан конунгом гуннов (венгров) Херраудом в страну Бьялка для сбора дани. Соответствующая глава этой саги так и называется: «О получении дани и женитьбе Одда».

Примечательно, что согласно саге конунг Херрауд умер вскоре после того, как Одд завоевал страну Бьялка, а князь Альмош умер или был убит вскоре после того, как венгры прошли мимо Киева. В условной датировке начальной части Повести временных лет события отнесены к периоду правления в Киеве Олега, к 898 году. Однако, даты начала и окончания перекочёвки венгров в Паннонию (889-896), а также нахождение Альмоша (умер в 895 году) во главе венгерского войска позволяют датировать событие немного более ранним временем.

О наличии существенного финно-угорского культурного влияния на русов ещё до возникновения Руси свидетельствует также тот факт, что своих правителей русы именовали не конунгами, а каганами, высшим титулом суверена в средневековой кочевой иерархии монгольских, тюрских и отчасти фино-угорских народов. В Бертиинских анналах содержится сообщение о прибытии ко двору императора Франкского государства Людовика Благочестивого 18 мая 839 года посланных византийским императором людей, утверждавших, что они, то есть народ их, называются рос (Rhos) и что король (rex) их, именуется хаканом (chacanus). О том, что первые правители русов именовались каганами, указывал восточный учёный-энциклопедист конца IX первой трети Х века Ибн Руст в «Книга дорогих ценностей»: «Что же касается русов (ар-русийа), то они— на острове, окружённом озером. У них есть царь, называемый хакан-рус.» Митрополит Илларион в своих трактатах «Слово о законе и благодати» и «Исповедание веры» (1040-е годы) называет каганом Владимира Святославовича («великий каган нашей земли», «каган наш Владимир») и его сына Ярослава Мудрого («благоверному кагану нашему Георгию», «благоверному кагану Ярославу»). Омельян Прицак преполагал о существовании союза русов, венгров и кабаров под предводительством хазарского кагана Хана-Тувана Диггви, который, являясь номинальным правителем, воспротивился проводимой каган-беками, имевшими в то время реальную власть, политике усиления иудейской религии в Хазарском каганате и поднял в 1-й пол. IX века неудачное восстание кабаров, к которому примкнули венгры.

Сага об Одде Стреле, а также сага о его деде Кетиле Лососе, имевшем частично финно-угорское происхождение, дают возможный ответ, каким образом русы из Скандинавии смогли консолидировать в одном государстве не только славян, но также и финно-угорские народы. Уже в Скандинавии индоевропейский культ, ставший основой для фракийского всадника, пополнился элементами финно-угорского культа поклонения медведю, что сделало его «удобоваримым» для финно-угорского населения будущей Руси. Поэтому инициаторами призвания Руси были не только славянские племена ильменских словен и кривичей, но и финно-угорские племена чуди и мери.

Образ в культуре

Литература

• В русской литературе широкую известность приобрели первые строки (без учёта посвящения) поэмы Пушкина «Руслан и Людмила» «У лукоморья дуб зелёный…». Пушкинское Лукоморье комментаторы его текстов локализовывали на Чёрном море, на Азовском.
• «У Лукоморья дуб срубили, кота на мясо порубили…» — пародия на стихи Пушкина, относящаяся к 1920-м — 1930-м годам.
• Тема северного сибирского Лукоморья с детства привлекала поэта Леонида Мартынова. Его интерес к Лукоморью вернулся в 1930-х годах в связи с газетной работой и чтением исторических архивов. В годы войны тема Лукоморья как собирательного образа Родины была раскрыта поэтом в ряде стихотворений и статье «Лукоморье». В 1942 году в Омске вышла брошюра «Вперёд, за наше Лукоморье!». Она включала статью Л. Мартынова «Лукоморье» и многочисленные отклики на неё сибиряков-фронтовиков. В 1945 году вышел знаковый для поэта сборник стихов «Лукоморье» с одноимённым стихотворением (само стихотворение было впервые опубликовано в «Новом мире» в 1944 году под заглавием «Дивная страна», с вариантами).

Другие сферы культуры

Обложка журнала «Лукоморье», 1914 год

Названия организаций

• «Лукоморье» — театр-кабаре Всеволода Мейерхольда.
• «Лукоморье» — петербургское издательство начала XX века.
• «Лукоморье» — издательство в Таганроге.
• «Лукоморье» — кинотеатр в Мариуполе.
• «Лукоморье» — парк отдыха в Уфе.
• Детская картинная галерея «Лукоморье» в Барнауле.
• Детский фольклорный ансамбль «Лукоморье» в Дагестане.

Издания

• «Лукоморье» — русский еженедельный иллюстрированный литературно-художественный и сатирический журнал начала XX века.
• «Лукоморье» — краеведческий альманах музея-усадьбы «Суйда».
• «У Лукоморья» — книга директора музея-заповедника «Михайловское» С. С. Гейченко.

И. Н. Крамской. «Руслан и Людмила». Иллюстрация к «Прологу». 1879 год

Изобразительные искусства

• Рисунок Ивана Крамского «У лукоморья дуб зелёный…» (тушь и белый карандаш).
• На бульваре Пушкина в Донецке находится скульптурная композиция с персонажами Лукоморья.

Музыка

• Лукоморью посвящена сатирическая песня Владимира Высоцкого «Лукоморья больше нет» («Антисказка»), Лукоморье (2002, Пролог-Мьюзик).

Театр

• «У Лукоморья» — мюзикл композитора Ф. Б. Кольцова.
• «Превращения в Лукоморье» — спектакль Тбилисского русского драматического театра.
• «Лопушок у Лукоморья» — музыкальный детский спектакль на либретто Бориса Заходера.

Кино

• «У Лукоморья» — короткометражный советский фильм.
• Лукомор Лукоморыч — персонаж фильма «Как Иванушка-дурачок за чудом ходил», недоверчивый волшебник (исполнитель Андрей Попов).
• «Город у Лукоморья» — российский документальный фильм режиссёра М. А. Масленникова.
• «Лукоморье. Няня» — мультфильм режиссёра Сергея Серёгина.

Телевидение

• «Лукоморье» — телевизионная программа каналов РТР и «Культура».

См. также

• Излучина

Ссылки

• История Лукоморья в архивных документах, географических картах и дневниках путешественников. (сайт Русского географического общества)
• Копии архивных материалов, подтверждающих существование Лукоморья XII—XX вв. (сайт Русского географического общества)
• Круглякова Т. А. «Там царь Кащей с деньгами вянет…» О восприятии стихотворного текста (на материале вступления к поэме А. С. Пушкина «Руслан и Людмила») // Вестник Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств. — 2005. — Вып. 1. — ISSN 2220-3044.
• Романова Е. Ю. Комментарий к переделкам «Пролога» А. С. Пушкина («У лукоморья дуб зелёный…») // Вестник Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств. — 2005. — Вып. 1. — ISSN 2220-3044.
• Мешков В. В. Что такое Лукоморье? // Мелитопольский краеведческий журнал, 2013, № 1, с. 85-88