Мигрантофобия в России

Мигрантофобия в России имеет различные выражения. Подобно многим европейским странам, Россия пережила постколониальные процессы, выразившиеся в данном случае в массовой миграции из бывших окраинных территорий СССР. Эти процессы стали причиной социальной напряжённости, в которой проявляются антииммигрантские настроения. В массовом сознании происходит процесс расиализации «мигрантов» и развитие местных эвфемизмов «чёрные» и «лица кавказской национальности».

Возросшие масштабы миграции и структурная трансформация этого процесса стали одной из причин роста ксенофобии и переориентации радикальных националистов на борьбу с увеличением числа иноэтничных мигрантов. Ещё в 1990-е годы сформировалась политическая философия антимиграционизма, основу которой составили расово-этнические «аргументы» и образы.

Объекты

В России «принимающее» население сталкивается чаще с иноэтничными мигрантами, поэтому мигрантофобия чаще имеет этническую окраску. Поскольку мигрантофобия усиливается в случае принадлежности иноэтичных мигрантов к «чужой» для местного большинства религии или отсутсвии у них местного гражданства, то выходцы из Средней Азии и Азербайджана принадлежат к наиболее уязвимым группам мигрантов в большинстве российскмх регионов. Россияне сравнительно толерантны к приезжим из Украины, Молдовы, Белоруссии, которые визуально не выделяются в «принимающем» сообществе. В отношении других этнических групп респонденты опросов преобладает раздражение, неприязнь, недоверие. Высоким явоеятс уровень нетерпимости по отношению к внутренним мигрантам с Северного Кавказа.

Мигрантофобия в современной России направлена и против этнических русских иммигрантов, что позволяет в данном случае исключить связь между антииммигрантскими настроениями и дискурсом этнического национализма. Ключевую роль в этой новой ситуации играют культурно сконструированные оппозиции, такие как «местный/неместный», «коренной/некоренной». Эти оппозиции существуют в контексте претензий на привилегированные социальные и политические статусы, что характерно для структуры имперских отношений.

Причины

Рост ксенофобии, наблюдавшийся 1990-е годы, объясняется, как травматическим воздействием коренных социально-политических и экономических изменений в российском обществе, так и уменьшением в этот период сдерживающей силы в лице правоохранительных органов. По данным «Левада-центра», когда россияне адаптировались к новым реалиям почти сошли на нет — во всяком случае, в общественных дискуссиях — распространённые в 1990-е годы фобии утраты ресурсов, исключая опасений конкуренции за рабочие места и демпинга в плане оплаты труда; не менее распространёнными были в то время и фобии утраты идентичности. Последние, напротив, усилились, но изменился дискурс: масс-медиа и публичные политики предпочитают обращаться к идеям «культурной матрицы», «культурного кода», «культурных скреп» и др. Культура рассматривается как этнически имманентная, вопреки тому, что идеи врождённой культуры, национального характера и т. п. в рамках современной социологии полностью дискредитированы или являются устаревшими. «Культурный расизм», который заменяет иерархию рас биологического расизма представлениями о несовместимости «культур», вреде их смешения, в настоящее время, в том числе в России, более распространён, чем «классический» расизм.

В основе антииммигрантского дискурса лежат идеологические конструкции, созданные советскими и постсоветскими учёными и экспертами, которые ввели такие категории, как «локальная цивилизация», «этнос», «суперэтнос», «экология культуры», «пассионарность» и «этнокультурный портрет». Кроме того, этот дискурс включает сравнительно недавние заимствования из западных расовых дискурсов — «порог толерантности», «архетип», «культурная дистанция». Сочетание этих двух традиций создаёт интеллектуальный ландшафт современной России, который весьма способствует росту культурного расизма.

Ксенофобия и мигрантофобии распространяются по причинам расширения социально-мобилизационной базы и активизации этнических антрепренеров. По мнению В. А. Тишкова, в дискурсе «расизма» это не только бытовой расизм, но также политический расизм, продвигаемый рядом политических организаций, а также институциональный расизм, присущий ряду социальных институтов, включая армию, школу, здравоохранение, социальную помощь, религиозные организации.

Развитие

В 1990-е годы на Кубани появилось сравнительно много мигрантов, которые прибывали в особенности из кавказских регионов, где была нестабильная политическая обстановка и происходили этнические конфликты. По мнению местных чиновников и законодателей, миграция создавала для Краснодарского края серьёзные социальные проблемы. Мигрантов предъявляли такие обвинения, как снижение уровня жизни местного населения, обострение социальных проблем, ухудшение криминогенной обстановки и провоцирование межэтнических конфликтов, хотя все эти утверждения не подтверждались фактами. Негативнее всего чиновники относились как имевшему место по их словам изменению «исторически сложившегося баланса численности основных национальных групп». Отдельными чиновниками мигранты отождествлялись с оккупантами, чиновники внушали местным жителям, что возможно возникновение «Кубанского Косова».

В 2000-х годах ксенофобные настроения получили широкое распространение. В 2002—2012 годах более чем на четверть снизилась доля респондентов, которые не чувствовали враждебности к представителям других национальностей. Лозунг «Россия для русских», имевший поддержку не только среди русских, но у представителей традиционных для России меньшинств, пользовался в 2000-х годах возраставшей популярностью. По данным «Левада-центра» в ноябре 2012 года только 23 % респондентов отнеслись к нему отрицательно, полагая, что это «настоящий фашизм» — против 30 % согласно данным 1998 года.

Отношение к большинству этнических групп не меняется в течение многих лет или меняется незначительно. Исключением являются внутренние мигранты с Северного Кавказа, в отношении которых наблюдается рост ксенофобии. После событий на Манежной площади поддержка лозунга «Хватит кормить Кавказ» не опускалась ниже 57 %; в ноябре 2012 года составляла 65 %.

В 2002—2011 годах в России действовало неонацистское объединение «Движение против нелегальной иммиграции» (ДПНИ), являвшееся одним из основных организаторов «Русского марша», ежегодных шествий и митингов русских националистических организаций и движений, многие из которых являются неонацистскими, где в том числе продвигаются антииммигрантские идеи. Большой численности участников этого мероприятия в 2011 году способствовали не только эффективные действия организаторов, общая политическая обстановка, но и изменение общественных настроений — в этом году доля жителей России, солидарных с националистами в требовании ограничить внешнюю миграцию в страну, выросла до 68 %.

По данным опроса «Левада-центра» в январе 2022 года, только 4 % россиян согласны, чтобы выходцы из Центральной Азии были членами их семьи, а четверть предлагают не пускать их в Россию.

Литература

• Верховский А. М. Эволюция постсоветского движения русских националистов // Вестник общественного мнения: Данные. Анализ. Дискуссии. — 2011. — Т. 107, № 1.
• Мукомель Владимир. Ксенофобия и мигрантофобии в России : истоки и вызовы // Migration Policy Centre, CARIM-East, Explanatory Notes / Европейский университетский институт. — 2013. — № 96.
• Стивен Хатчингс, Вера Тольц. Изобретая новую Россию // Россия — не Украина: современные акценты национализма. — 2014.
• Шнирельман Виктор. Мигрантофобия и «культурный расизм» // Ab Imperio. — 2008. — № 2. — С. 287—323. — doi:10.1353/imp.2008.0065.
• Шнирельман В. А. «Чистильщики московских улиц»: скинхеды, СМИ и общественное мнение. — Второе издание, исправленное и дополненное. — М.: Московское бюро по правам человека, Academia, 2010. — 164 с.
• Ксенофобия / В. А. Шнирельман // Крещение Господне — Ласточковые [Электронный ресурс]. — 2010. — С. 183. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—2017, т. 16). — ISBN 978-5-85270-347-7.
• Ксенофобия / В. А. Шнирельман // Большая российская энциклопедия [Электронный ресурс]. — 2022.