Шармуа, Франсуа Бернар: различия между версиями

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску
[отпатрулированная версия][отпатрулированная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
м Перемещение 1 интервики-ссылки в Викиданные (d:Q1450898)
Нет описания правки
Строка 1: Строка 1:
'''Франсуа Бернар Шармуа''' (''Франц Францевич Шармуа'', {{lang-fr|François Bernard Charmoy}}; {{ДатаРождения|14|5|1793}}, [[Сульц-О-Рен]] — {{ДатаСмерти|9|12|1868}}, [[Ауст-сюр-Си]]) — французский востоковед.
'''Франсуа Бернар Шармуа''' (''Франц Францевич Шармуа'', {{lang-fr|François Bernard Charmoy}}; {{ДатаРождения|14|5|1793}}, [[Сульц-О-Рен]] — {{ДатаСмерти|9|12|1868}}, [[Ауст-сюр-Си]]) — французский востоковед.


Изучал в Париже право и арабский язык под руководством [[Сильвестр де Саси|Сильвестра де Саси]]. Затем некоторое время работал в суде.
Франсуа Бернар Шармуа изучал в [[Париж]]е [[право]] и [[арабский язык]] под руководством [[Сильвестр де Саси|Сильвестра де Саси]]. Затем некоторое время работал в суде.


==Биография==
Когда при Петербургском педагогическом институте была учреждена кафедра арабского и персидского языков, учебное начальство обратилось к Сильвестру де Саси, как авторитету в своей специальности, с просьбой указать достойных преподавателей арабского и персидского языков. Де Саси указал на двух лучших своих учеников — Шармуа и [[Деманж, Жан Франсуа|Деманжа]], которые и были приглашены в Петербург и с 1-го сентября 1817 года были определены профессорами в Педагогический институт; Шармуа занял кафедру персидского языка. В том же 1817 году Шармуа был причислен к Государственной Коллегии Иностранных Дел. В это же время он сделался наставником в доме графа [[Нессельроде, Карл Васильевич|Нессельроде]], а впоследствии у Молчановых. Когда в 1822 году Педагогический институт был преобразован в [[Санкт-Петербургский университет|Императорский Санкт-Петербургский университет]], Шармуа перешёл на службу в Азиатский департамент Министерства иностранных дел. При учреждении при этом департаменте в 1823 году Учебного отделения восточных языков Шармуа был определен туда профессором персидского и турецкого языков. В начале 1831 года Шармуа снова был утвержден профессором персидского языка при Петербургском университете, продолжая в то же время занимать профессорскую кафедру в Учебном отделении восточных языков при Азиатском Департаменте. Помимо профессуры, Шармуа с 1829 года занимал должность почетного библиотекаря Императорской Публичной Библиотеки и с 1835 года — цензора. В октябре 1829 года Шармуа был избран членом-корреспондентом [[Императорская Академия наук|Императорской Академии Наук]], и в мае 1832 году был утвержден в звании адъюнкта Академии по части восточной словесности. Впоследствии, при увольнении Шармуа от звания адъюнкта, он был избран в почетные члены Академии. В октябре 1829 года Шармуа уехал в отпуск во Францию, откуда возвратился в следующем году. Слабость здоровья принудила Шармуа через пять лет оставить службу: в сентябре 1835 года он вышел в отставку и снова возвратился во Францию, где посвятил себя преимущественно изучению истории курдов.

Когда при [[Главный педагогический институт|Петербургском педагогическом институте]] была учреждена кафедра арабского и персидского языков, учебное начальство обратилось к Сильвестру де Саси, как авторитету в своей специальности, с просьбой указать достойных преподавателей арабского и персидского языков. Де Саси указал на двух лучших своих учеников — Шармуа и [[Деманж, Жан Франсуа|Деманжа]], которые и были приглашены в Петербург и с 1-го сентября 1817 года были определены профессорами в Педагогический институт; Шармуа занял кафедру персидского языка. В том же 1817 году Шармуа был причислен к Государственной Коллегии Иностранных Дел. В это же время он сделался наставником в доме графа [[Нессельроде, Карл Васильевич|Нессельроде]], а впоследствии у Молчановых. Когда в 1822 году Педагогический институт был преобразован в [[Санкт-Петербургский университет|Императорский Санкт-Петербургский университет]], Шармуа перешёл на службу в Азиатский департамент Министерства иностранных дел. При учреждении при этом департаменте в 1823 году Учебного отделения восточных языков Шармуа был определен туда профессором персидского и турецкого языков. В начале 1831 года Шармуа снова был утвержден профессором персидского языка при Петербургском университете, продолжая в то же время занимать профессорскую кафедру в Учебном отделении восточных языков при Азиатском Департаменте. Помимо профессуры, Шармуа с 1829 года занимал должность почетного библиотекаря Императорской Публичной Библиотеки и с 1835 года — цензора. В октябре 1829 года Шармуа был избран членом-корреспондентом [[Императорская Академия наук|Императорской Академии Наук]], и в мае 1832 году был утвержден в звании адъюнкта Академии по части восточной словесности. Впоследствии, при увольнении Шармуа от звания адъюнкта, он был избран в почетные члены Академии. В октябре 1829 года Шармуа уехал в отпуск во Францию, откуда возвратился в следующем году. Слабость здоровья принудила Шармуа через пять лет оставить службу: в сентябре 1835 года он вышел в отставку и снова возвратился во Францию, где посвятил себя преимущественно изучению истории курдов.


В [[1829]] г. Шармуа опубликовал свой первый крупный труд — перевод фрагмента поэмы [[Низами Гянджеви]] «[[Искандер-наме]]», повествующего о походе Александра Македонского на Русь, с персидского языка на французский. Этот фрагмент (980 стихов) был первоначально переведён учеником Шармуа, рано умершим Людовиком Шпицнагелем (1807—1827), после смерти которого Шармуа его полностью переделал, сверил исходный текст с различными рукописными вариантами, оказавшимися в его распоряжении, снабдил аналитическим очерком о поэме в целом, биографией Низами и т. д. По оценке рецензента этой книги [[Полевой, Николай Алексеевич|Николая Полевого]], «книга, изданная г. Шармуа, есть подарок не только учёному свету, но и вообще просвещённым читателям, <…> труд истинно-учёного ориенталиста и знатока своего дела»<ref>[http://books.google.ru/books?id=_e8WAAAAYAAJ&pg=PA516&lpg=PA516 Библиография. Русская литература] // «Московский телеграф», том 36 (1831). — С. 516—519.</ref>.
В [[1829]] г. Шармуа опубликовал свой первый крупный труд — перевод фрагмента поэмы [[Низами Гянджеви]] «[[Искандер-наме]]», повествующего о походе Александра Македонского на Русь, с персидского языка на французский. Этот фрагмент (980 стихов) был первоначально переведён учеником Шармуа, рано умершим Людовиком Шпицнагелем (1807—1827), после смерти которого Шармуа его полностью переделал, сверил исходный текст с различными рукописными вариантами, оказавшимися в его распоряжении, снабдил аналитическим очерком о поэме в целом, биографией Низами и т. д. По оценке рецензента этой книги [[Полевой, Николай Алексеевич|Николая Полевого]], «книга, изданная г. Шармуа, есть подарок не только учёному свету, но и вообще просвещённым читателям, <…> труд истинно-учёного ориенталиста и знатока своего дела»<ref>[http://books.google.ru/books?id=_e8WAAAAYAAJ&pg=PA516&lpg=PA516 Библиография. Русская литература] // «Московский телеграф», том 36 (1831). — С. 516—519.</ref>.

Версия от 14:35, 18 апреля 2013

Франсуа Бернар Шармуа (Франц Францевич Шармуа, фр. François Bernard Charmoy; 14 мая 1793, Сульц-О-Рен — 9 декабря 1868, Ауст-сюр-Си) — французский востоковед.

Франсуа Бернар Шармуа изучал в Париже право и арабский язык под руководством Сильвестра де Саси. Затем некоторое время работал в суде.

Биография

Когда при Петербургском педагогическом институте была учреждена кафедра арабского и персидского языков, учебное начальство обратилось к Сильвестру де Саси, как авторитету в своей специальности, с просьбой указать достойных преподавателей арабского и персидского языков. Де Саси указал на двух лучших своих учеников — Шармуа и Деманжа, которые и были приглашены в Петербург и с 1-го сентября 1817 года были определены профессорами в Педагогический институт; Шармуа занял кафедру персидского языка. В том же 1817 году Шармуа был причислен к Государственной Коллегии Иностранных Дел. В это же время он сделался наставником в доме графа Нессельроде, а впоследствии у Молчановых. Когда в 1822 году Педагогический институт был преобразован в Императорский Санкт-Петербургский университет, Шармуа перешёл на службу в Азиатский департамент Министерства иностранных дел. При учреждении при этом департаменте в 1823 году Учебного отделения восточных языков Шармуа был определен туда профессором персидского и турецкого языков. В начале 1831 года Шармуа снова был утвержден профессором персидского языка при Петербургском университете, продолжая в то же время занимать профессорскую кафедру в Учебном отделении восточных языков при Азиатском Департаменте. Помимо профессуры, Шармуа с 1829 года занимал должность почетного библиотекаря Императорской Публичной Библиотеки и с 1835 года — цензора. В октябре 1829 года Шармуа был избран членом-корреспондентом Императорской Академии Наук, и в мае 1832 году был утвержден в звании адъюнкта Академии по части восточной словесности. Впоследствии, при увольнении Шармуа от звания адъюнкта, он был избран в почетные члены Академии. В октябре 1829 года Шармуа уехал в отпуск во Францию, откуда возвратился в следующем году. Слабость здоровья принудила Шармуа через пять лет оставить службу: в сентябре 1835 года он вышел в отставку и снова возвратился во Францию, где посвятил себя преимущественно изучению истории курдов.

В 1829 г. Шармуа опубликовал свой первый крупный труд — перевод фрагмента поэмы Низами Гянджеви «Искандер-наме», повествующего о походе Александра Македонского на Русь, с персидского языка на французский. Этот фрагмент (980 стихов) был первоначально переведён учеником Шармуа, рано умершим Людовиком Шпицнагелем (1807—1827), после смерти которого Шармуа его полностью переделал, сверил исходный текст с различными рукописными вариантами, оказавшимися в его распоряжении, снабдил аналитическим очерком о поэме в целом, биографией Низами и т. д. По оценке рецензента этой книги Николая Полевого, «книга, изданная г. Шармуа, есть подарок не только учёному свету, но и вообще просвещённым читателям, <…> труд истинно-учёного ориенталиста и знатока своего дела»[1].

В 1833 г. Шармуа прочитал в торжественном собрании в Санкт-Петербургском университете, а затем опубликовал отдельным изданием речь «О полезности восточных языков для истории России» (фр. Sur l’utilité des langues orientales pour l’histoire de la Russie), в которой, в частности, подчёркивал, что

восточные языки весьма важны для России в историческом отношении, и что они могут способствовать не только тому, чтобы отчасти рассеять потёмки, которые окружают колыбель русского народа, но ещё и прояснить некоторые тёмные страницы его летописей[2].

Кроме того, в бытность свою в России Шармуа опубликовал сочинения «Отношение Масуди и других мусульманских авторов к древним славянам» (фр. Relation de Masoudy et d'autres auteurs musulmans sur les anciens slaves; 1833) и «Поход Тимурленга, или Тамерлана, против Тохтамыша, хана улуса Джучи, в 798 году Хиджры» (фр. Expédition de Timour-i-Lenk ou Tamerlan contre Toqtamiche khân de l'oûloûs de Djoutchy en 798 de l'Hégire; 1835). Итогом последующей многолетней работы Шармуа стал комментированный перевод с персидского на французский язык истории курдского народа «Шереф-наме»; первый том этого труда вышел в 1868 году в Санкт-Петербурге, а завершено издание было уже после смерти Шармуа, в 1876 году.

Примечания

При написании этой статьи использовался материал из Русского биографического словаря А. А. Половцова (1896—1918).