Происхождение казачества

Происхождение казачества — основные научные и околонаучные версии происхождения этнонима казаков и постановка вопроса их этнической принадлежности.

Этимология

В словаре С. А. Кузнецова слово казак происходит от тюркского языка как «вольный человек».

Согласно М. Фасмеру слово «козак» пришло в польский язык из украинского и восходит к древнерусскому «козакъ», что означало «вольнонаёмный работник, батрак».

В словаре В. И. Даля отмечается однако, что этот термин «вероятно» происходит от среднеазиатского «казмак» в значении «скитаться, бродить». У него под казаком понимался «войсковой обыватель, поселённый воин», принадлежащий «казацкому сословию», в новгородском и северных диалектах, «батрак, годовой наёмный работник» (не подёнщик), иногда «прислуга».

Древнее тюркское значение «отделившийся, отложившийся от своего рода», а также «свободный, независимый человек, искатель приключений, бродяга». Возможно, корневой основой является "каз " в значении уменьшать, исключать. Древнетюркское " кас" уменьшать, ушивать. Монгольское хасах - убавлять, уменьшать, исключать, лишать.

В 1074 году Махмуд Кашгари в словаре тюркских языков «Диван Лугат ат-Турк» фиксирует выражение производное от корня «каз»−«казитган», переводя тюркское выражение «казитган эр» как «человек, который никому не подчиняется». «Каз итган» в данном случае является глагольной формой совершенного вида, а слово «казак» будет являться отглагольным существительным.

Возможно, корневой основой является "каз " в значении уменьшать, исключать. Древнетюркское " кас" уменьшать, ушивать. Монгольское хасах - убавлять, уменьшать, исключать, лишать.

По версии лингвиста-тюрколога Р. Ахметьянова, слово «казак» происходит от формы казгак, в первоначальном зафиксированном значении обозначавшей лошадь, отбивающуюся от табуна во время тебенёвки, корнем же служит глагол казу — копать, от которого происходит также казыну в значениях копаться, мешкаться, отставать.

При известном делении тюркских языков на "з " и " д"- диалектные, представляет интерес наличие соответствий: в хакасском "кадаг"- "охрана, стража, караул, а также выпас, присмотр за скотом", чулымско-тюркском "кадакла" - "караулить", чагатайское "катаг"-"укрепление ", тувинское " кадар"-"пасти, караулить, сторожить, ждать ".

Согласно Военной энциклопедии 1911−1915 годов, слово «казак» или «козак» имеет несколько вероятных версий происхождения и ряд значений:

♦ от тюркского «казак» — «вольный человек»

♦ от косогов (одного из кавказских народов) либо от Касахии (что, в принципе, одно и то же);

♦ от турецко-татарского «каз» — «гусь»;

♦ от слова «козары»;

♦ из монгольского языка, где «ко» — броня, защита; «зах» — граница; и, таким образом, одно из значений древнерусского слова «козак» — защитник границы (возможно, также на сяньбийском и гуннском языках, хотя документально это не подтверждено, и в сохранившемся близком к гуннскому и хазарскому чувашском языке этих слов нет; последующие государства тюрок и монголов многое заимствовавали у гуннов и хазар.)

♦ от турецко-татарского «қазақ» — свободный, независимый человек, удалец, искатель приключений;

♦ название (самоназвание) киргизов;

♦ в Туркестанском крае — «прозвище» кочевых племён;

♦ по половецки (тюркски) — «страж»;

♦ у татар это бессемейные и «бездомовые» воины, служившие авангардом в походах и при перемещениях татарских орд, несшие, в основном, разведывательную и сторожевую службу.

Во множественном числе ударение в форме каза́ки возникло в результате влияния польской формы множественного числа kozácy (коза́ци), в то же время, украинские, кубанские и оренбургские казаки используют ударение казаки́ (укр. козаки́ ).

По Фасмеру, слово «казахи» — родственное казакам, а вот этноним касог — не родственен (хотя, согласно тому же Фасмеру, такие версии, всё же, существуют).

Первые упоминания казаков

Первая предположительная фиксация наименования «казак» (в значении «стража») имеется в словаре половецкого языка «Codex Cumanicus» начала XIV в. (1303 г.).

В «Сугдейском синаксаре» крымского города Сугдеи под 17 мая 1308 г. отмечается: «В тот же день скончался раб Божий Альмальчу, сын Самака, увы, молодой человек, заколотый казаками».

Прозвище от основы «козак» впервые фиксируется во всех трёх Псковских летописях, где под 1406 г. упоминается посадник Юрий Козачкович: в 1 и 3 летописях «Гюрги посадник псковский сын Филипов Козачкович», во 2 «Юрий посадник Козачкович».

С 40-х годов XV в. казачество становится регулярно упоминаемым в источниках (у Самарканди, в Никоновской и Ермолинской летописях и других источниках).

По С. М. Соловьеву первое упоминание о казаках встречается в конце первой половины XV века, когда в летописи «Повесть о Мустафе царевиче» упоминаются казаки рязанские, «которые пришли на помощь к рязанцам и москвичам против татарского царевича Мустафы» в конце 1444 года.

Первые польские воспоминания о казаках датируются 1489 годом. Во время похода польского короля Яна-Альбрехта на татар дорогу его войску на Подолье указывали казаки-христиане. В том же году отряды атаманов Василия Жилы, Богдана и Голубца напали на Таванскую переправу в низовье Днепра и, разогнав татарскую стражу, ограбили купцов. Впоследствии, жалобы хана на казацкие нападения становятся регулярными. По мнению Литвина, учитывая как привычно это обозначение употребляется в документах того времени, можно считать, что казаки-русичи были известны не одно десятилетие, по крайней мере, с середины XV столетия. Учитывая, что свидетельство феномена казачества локализовалось на территории так называемого «Дикого Поля», то возможно, что у своих соседей из тюркоязычной (преимущественно татарской) среды украинские казаки заимствовали не только название, но и немало других слов, примет внешности, организации и тактики, ментальности.^{[уточнить ссылку]}

Гипотеза славянских колонистов

Согласно гипотезе С. М. Соловьёва, которую он постоянно упоминает на страницах своего труда «История государства Российского», казаками на Руси c XIV—XV вв. называли людей вольных, не связанных никакими обязательствами, готовых к работам по найму и свободно перемещавшихся с места на место, независимо от их языка, веры и происхождения. В XIV—XVI вв. именно из среды таких людей князья, бояре и богатые купцы начинают снаряжать промышленные экспедиции в удалённые, малозаселенные регионы Руси с целью разведки новых земель, путей, торговли, охоты (в частности «промысла пушнины»), рыбной ловли и т. д.: «Князья посылали толпы своих промышленников, ватаги, к Белому морю и Северному океану, в страну Терскую и Печерскую за рыбою, зверем и птицею: из грамоты великого князя Андрея Александровича узнаем, что уже тогда три ватаги великокняжеские ходили на море со своим ватамманом (ватагаманом, атаманом);». Именно из этих людей возникали первые казачьи дружины: «Во-первых, мы видим, что заселителям земель можно было всегда найти таких людей, нетяглых и неписьменных (не переписанных), людей, не имеющих собственной земли, собственного хозяйства и долженствующих потому кормиться работою на чужих землях, при чужих хозяйствах, при чужих промыслах; а такие-то бездомовные люди именно назывались у нас казаками. Но понятно, что между этими людьми находилось много и таких, которые не хотели жить на чужих землях, в зависимости от чужих людей и предпочитали вести воинственную, опасную, но более привольную, разгульную жизнь в степи, на границах и далее, за границами государства; куда должны были деваться люди, выбывшие из городов и волостей, которых населители земель не имели права принимать к себе? Существование казаков как пограничного воинственного народонаселения было естественно и необходимо по географическому положению древней Руси, по открытости границ со всех сторон; на всех границах долженствовали быть и действительно были казаки, но преимущественно были они необходимы и многочисленны на степных границах, подвергавшихся постоянным и беспощадным нападениям кочевых хищников, где, следовательно, никто не смел селиться, не имея характера воина, готового всегда отражать нападение, сторожить врага». Похожего мнения о происхождении сословия казаков придерживался В. О. Ключевский, упоминая, что «в казаки», то есть временно заниматься степными промыслами (охотой, рыболовством), уходили, в том числе, помещики.

Со временем, по мере устройства российского общества и повышения его благосостояния, количество подобных людей уменьшилось за счёт людей земских (дворян, купечества, мещан и крестьян): «И все на севере, в эпоху сосредоточения, принимает характер прочности, оседлости, вследствие чего земельные отношения, условливающие прочность, получают важное значение; общество сознаёт различие земского человека, оседлого собственника, от вольного казака, представителя старины, старой эпохи безнарядного движения; этому представителю старины трудно в новом обществе, он уходит на простор в вольную степь и там ждет случая вступить в борьбу с враждебным ему новым порядком вещей. Но эпоха сосредоточения, но государи московские сделали своё дело: государство крепко, и казаку не осилить земского человека».

По словам советского историка второй половины XX в. А. Л. Станиславского: "Для дворянских историков «неистовые» казаки были искателями «дикой вольности и добычи», «сволочью людей бесприютных», занимавшихся только разбоем; для крупнейшего историка С. М. Соловьева — носителями антигосударственного начала, стремившимися жить за счёт общества; для авторов известного сборника «Вехи» — грозными, неорганизованными, стихийными силами, из-за борьбы которых с государством было «погублено» и «извращено» «дело крестьянского освобождения». В то же время декабрист В. Д. Сухорукой видел в казачьей общине сообщество равных людей, бежавших от притеснений своих бывших владельцев, а в представлении А. И. Герцена казаки — «витязи-мужики, странствующие рыцари чёрного народа»".

Существует также гипотеза о происхождении первых казаков от населения вечевой республики вятских (хлыновских) ушкуйников, существовавшей в XII−XV вв. На данный факт обратил внимание в своих работах ещё Евграф Савельев.

По мнению Савельева, население Вятской республики составляли, в основном, выходцы из Новгорода Великого.

В конце XV века вольная Вятская земля с выборными воеводами, атаманами и попами в ходе нескольких военных походов была взята под контроль Москвы (в 1459 и 1489 годах). Часть населения была расселена на южной границе России, а часть бежала в низовья Волги и Дона и, возможно, Днепра и Яика, вполне вероятно, став основанием казачества в указанных регионах.

Савельев прослеживает значительную преемственность лексического состава языка, церковной архитектуры и обычаев у донских казаков и новгородцев.

Просматривается также сходство символики казаков Дона и Днепра с Вятским гербом (натянутый лук-арбалет и равносторонний крест).

Ещё одну волну переселенцев в указанные выше традиционные казачьи регионы Савельев связывает с присоединением в 1520 году к Москве Великого княжества Рязанского.

Согласно Е. П. Савельеву, этими переселениями был, в том числе, завершен многовековой «круговорот» части коренного казачьего населения Приазовья и Дона, покинувшего в XIII веке исконные территории и переселившегося в Новгородские и Вятские земли.

Так, В. В. Кожинов, рассматривая в своей работе «История Руси и русского Слова» вопрос о казаках, пишет следующее:

Речь идет об издавна заселенном выходцами из основной Руси пространстве между реками Воронежем и Хопром, а если мерить с севера на юг — от реки Цны до нынешней станицы Вешенской на среднем Дону (ныне это пространство входит своими отдельными частями в Липецкую, Тамбовскую, Воронежскую, Волгоградскую и Ростовскую области). Давно установлено, что восточнославянские — главным образом северянские – поселения имелись здесь ещё в VIII-IX веках (затем русские вынуждены были уйти отсюда из-за различных опасностей, связанных с военной практикой Хазарского каганата…), но гораздо менее известно, что никак не позже XII века (а вернее, даже ещё ранее – вскоре после гибели Хазарского каганата, в конце Х века) сюда снова явились русские переселенцы. Они оказались вне власти какого-либо княжества, и именно здесь, на этой мало ведомой окраине тогдашней Руси, как аргументировано доказывает в своей книге А. А. Шенников, начало складываться казачество.
…сейчас важно утвердить одно: будущие казаки, очевидно, принесли сюда эпос не в XV-XVI веках, а не позднее XII века (то есть, возможно, и в XI веке), когда его жизнь действительно ещё продолжалась на Руси (кстати сказать, само слово «казак» широко употребляется в письменности уже с XV века; в устный язык оно вошло, без сомнения, намного раньше).

кубанские казаки генетически неотличимы от русских и украинцев. А терское казачество вобрало в себя почти половину местных кавказских гаплотипов

Восточная гипотеза

По мнению В. Шамбарова и Л. Гумилёва — казачество возникло путём слияния касогов и бродников после монголо-татарского нашествия. Касоги (касахи, касаки, ка-азаты) — древний черкесский народ, заселявший территорию нижней Кубани в X—XIV веках, а бродники — смешанный народ тюрко-славянского происхождения, впитавший остатки булгар, славян, а также, возможно, степных огузов.

После проводов родственника в дальнюю дорогу и расставания сибирские татары по традиции пьют чай, называемый касгак-цай, а у ногайских татар существует песенный жанр — «песни казаков», главными героями в которых выступают молодые неженатые мужчины.

О времени возникновения донских казаков до сих пор среди историков нет единой точки зрения. Так Н. С. Коршиков и В. Н. Королёв считают, что «кроме широко распространённой точки зрения о происхождении казаков от русских беглых людей и промышленников, существуют в качестве гипотез и иные точки зрения. По мнению Р. Г. Скрынникова, например, первоначальные казачьи общины, состояли из татар, к которым присоединялись затем русские элементы. Л. Н. Гумилёв предлагал вести донских казаков от хазар, которые, смешавшись со славянами, составили бродников, являвшихся не только предшественниками казаков, но и прямыми их предками. Все больше специалистов склоняются к тому, что истоки донского казачества следует видеть в древнем славянском населении, которое согласно археологическим открытиям последних десятилетий, существовало на Дону в VIII—XV вв.»

После покорения монголами касоги бежали на север и смешались с подонскими бродниками, которые унаследовали их имя — казак. При этом известно, что сами бродники приняли сторону монголов, сражались против Руси в Битве на Калке. Так и образовалась первая ячейка казачества, изначально на службе Орды.

Декан истфака МГУ С. П. Карпов, работая в архивах Венеции и Генуи, обнаружил там упоминания о казаках с тюркскими и армянскими именами, которые охраняли от набегов Тану и другие итальянские колонии в Северном Причерноморье.

После раскола Золотой орды оставшиеся и на её территории казаки сохранили войсковую организацию, но при этом оказались в полной независимости и от осколков былой империи — Ногайская орда и Крымское ханство; и от появившегося на Руси Московского государства.

Согласно легенде, восходящей к Стефану Яворскому (1692 год), казаки в 1380-м году преподнесли Дмитрию Донскому икону Донской Богоматери и участвовали в битве против Мамая на Куликовом поле.

Историк В. Н. Татищев в «Истории Российской с самых древнейших времён» считал что:

Первые казаки, сброд из черкес горских, в княжении Курском в 14 ст. явились; где они слободу Черкассы построили и под защитой татарских губернаторов воровством и разбоями промышляли; потом перешли на Днепр и город Черкассы на Днепре построили.

По С. М. Соловьеву, древнейшее летописное известие о казачестве (в «Повести о Мустафе царевиче») говорит о казаках рязанских, в 1444 принявших участие в битве против татар, приведённых царевичем Мустафою. По некоторым данным^{[каким?]}, казаки рязанские имели татарское происхождение.

В XVI веке городовые казаки, и прежде всего рязанские, стали оседать военно-промысловыми артелями в открытой степи, в области верхнего Дона, поскольку основу военно-политической организации соседнего Касимовского ханства, поставлявшего военную помощь Московскому государству, также составляли татары-казаки.

Репрессированный в 1937 году историк М. Худяков в «Очерках по истории Казанского ханства» отмечал, что в структуре военного сословия Казанского ханства постоянный кадр войска составляли люди именовавшиеся казаками и находившиеся в подчинении огланов и мурз.^{[уточнить ссылку]}

Аналогичная структура военной организации прослеживается и в других ханствах возникших в результате распада Золотой Орды.

Проф. В. В. Вельяминов-Зернов в «Исследовании о касимовских царях и царевичах» объясняет термин «казак», встречающийся в документах соответствующего времени, как «простой татарин»: "Простые татары, приходившие в Россию вместе со своими царевичами, а равным образом и простые татары казанские, крымские и пр. обыкновенно звались у русских казаками, да и сами они называли себя казаками.

Мещёрские (городецкие) казаки упоминаются в документах^{[каких?]} с 1491 г. Главные их силы были в порубежье с ногайскими татарами, в том числе, земля рязанская, верховья Дона. Так, в 1493 г. мещёрцы приходили воевать с турками к Азову. Постепенно выходцы из Рязанской земли, касимовские татары и татары-мещеряки стали селиться на берегах Дона и Волги. Эти люди, называвшиеся казаками, жили в укреплённых городках, построенных ими по берегам рек и на островах. Историки предполагают, что в 1549 г. основателем казачьих городков (станиц) на Дону был выходец из Мещеры Сары-Азман.

Старинный русский историк В. Татищев в сообщении о происхождении донских казаков отмечает, что «начало сих казаков из двух мест: одни жили в Месчере по городкам, и главный город их был Донской (скорее всего, Данков), 16 вёрст ниже Тулучеевой, где ныне монастырь Донской, а когда царь Иоанн IV ногайских татар в Месчеру перевел, тогда оные казаки из Месчеры все на Дон переведены».^{[уточнить ссылку]} Известный историк донского казачества В. Б. Броневский также сообщает, что «царь Иоанн Васильевич мещорских казаков, живших по разным городам, перевёл на Дон. По сему сих мещорских казаков и должно почитать родоначальниками донских казаков».^{[уточнить ссылку]} Пётр I, также переселил в самом начале XVIII в. часть казаков из Мещеры в низовья Дона.

Как утверждает татарский историк, краевед, публицист, кандидат философских наук, доцент Горьковского сельскохозяйственного института (1967−1997), А. М. Орлов, что помимо Дона, мещерские казаки были поселены на Средней Волге. Как служилые люди арзамасские казаки впервые упоминаются в 1572 г. как участники так называемого немецкого похода. Арзамасские казаки вплоть до Разинского восстания оставались надёжной частью поместного войска. Впоследствии они составили основную часть нижегородских татар (мишарей), а часть обрусела. Кроме служилых мещерских казаков (татар), здесь появляются казаки занимавшиеся разбоем. Мещеряки уходили вниз по Волге. Известен сподвижник Ермака, казацкий атаман Матвей Мещеряк. Царские власти неоднократно предпринимали меры по борьбе с разбоем в Поволжье, привлекали волжских казаков на свою сторону. При этом часто использовались методы насильственного этапирования в прежние земли. Об одном таком факте пишет В. Татищев, что в 1554 г. этапируются мещерские казаки с Волги, разбойничавшие в этих места. Арзамасские воеводы и стольники активно занимались привлечением на службу волжских атаманов и казаков, состоявших в основном из татар. В этом деле особую активность проявляли арзамасские воеводы И. В. Измайлов, Бутурлин, В. Я. Кузьмин, Г.Родионов. Известно, что в 1587 г. к волжским казакам и атаманам выезжал И. В. Измайлов. Они же занимались расселением прибранных людей по уезду. В частности, Измайлов вместе с Бутурлиным разъезжали по уезду, в поисках пустошей по Залесному стану уезда. О татарском происхождении волжских казаков свидетельствует тот факт, что к ним царские воеводы официально обращались на татарском языке. Грамота кн. Одоевского к волжским татарам в 1614 г. была написана татарским письмом и послана с толмачом Сафоном Огарковым. Адресована она была «Великой Российской державы и Московской области оберегателям Волжским и Терским и Яицким атаманам и молодцам всему великому войску».

Немецкий историк Г. Штекль указывает, что «первые русские казаки были крестившиеся и обрусевшие татарские казаки, поскольку до конца XV в. все казаки, которые обитали как в степях, так и в славянских землях, могли быть только татары. Решающее значение для образования русского казачества имело влияние татарских казаков на пограничье русских земель. Влияние татар проявлялось во всем — в образе жизни, военных действиях, способах борьбы за существование в условиях степи. Оно распространялось даже на духовную жизнь и внешний облик русских казаков».

Как следует из работы Якова Гришина «Польско-литовские татары (наследники Золотой Орды)» татары, массово переселявшиеся в Великое княжество Литовское на рубеже XIV и XV веков, имели социальное разделение на знатных татар, приравненных в правах к шляхте, и татар-казаков, приравненных в правах к служебному боярству. Татары-казаки несли службу в родоплеменных хоругвях: Баргын, Джалаир, Хушин, Конграт, Найман, Улан (надродовая хоругвь, возглавляемая Чингизидами).

В польских хрониках первое упоминание о казаках относится к 1493 г., когда черкасский воевода Богдан Федорович Глинский, по прозвищу «Мамай», сформировав в Черкассах пограничные казачьи отряды, захватил турецкую крепость Очаков.

Русский устав станичной сторожевой службы был составлен боярином М. И. Воротынским в 1571 г. По нему сторожевую службу несли станичные (сторожевые) казаки или станичники, городовые же (полковые) казаки защищали города. Карамзин так писал о казаках:

Казаки были не в одной Украине, где имя их сделалось известно по истории около 1517 года; но вероятно, что оно в России древнее Батыева нашествия и принадлежало Торкам и Берендеям, которые обитали на берегах Днепра, ниже Киева. Там находим и первое жилище Малороссийских Козаков. Торки и Берендеи назывались Черкасами: Казаки — также… некоторые из них, не хотев покориться ни Моголам, ни Литве, жили как вольные люди на островах Днепра, огражденных скалами, непроходимым тростником и болотами; приманили к себе многих Россиян, бежавших от угнетения; смешались с ними и под именем Комков составили один народ, который сделался совершенно Русским тем легче, что предки их, с десятого века обитав в области Киевской, уже сами были почти Русскими. Более и более размножаясь числом, питая дух независимости и братства, Казаки образовали воинскую Христианскую Республику в южных странах Днепра, начали строить селения, крепости в сих опустошенных Татарами местах; взялись быть защитниками Литовских владений со стороны Крымцев, Турков и снискали особенное покровительство Сигизмунда I, давшего им многие гражданские вольности вместе с землями выше днепровских порогов, где город Черкассы назван их именем.

Надпись на одной из старинных украинских картин с казаком Мамаем: «Не завидую никому — ни панам, ани царю. Богу своему святому я за всё благодарю! Хотя тилом и не славен, но жизнь весело веду, У дилах своих исправен, я вовик не пропаду».

Смешанная версия

По версии Георгия Владимировича Вернадского, казаки — это сообщество «свободных людей», известное под таким именем в степях Европы как минимум со времён Ордынского царства (XIII—XIV вв.). В работе «Монголы и Русь» Вернадский пишет: «согласно Полю Пелио, имя Узбек (Özbäg) значит „хозяин себя“ (maître de sa personne), то есть „свободный человек“. Узбек в качестве названия нации значило бы тогда „нация свободных людей“. Казак (казах) — в нескольких тюркских диалектах означает „свободный человек“, „свободный искатель приключений“ и, отсюда, „житель приграничной полосы“. В его основном значении этим словом называли как группы, в которое входили среди прочего предки современных татарских, украинских и русских поселенцев (казаки), так и целый среднеазиатский народ киргизов (казахов).». Тот же Вернадский обращает внимание на существование в Великой Ясе Чингизхана (ставшей потом одним из источников устного казачьего права) положений, уравнивающих права и свободы всех его свободных подданных: «„Существует равенство. Каждый человек работает столько же, сколько другой; нет различия. Никакого внимания не уделяется богатству или значимости“».

Литература

• Вельяминов-Зернов В. В. Исследование о касимовских царях и царевичах. — 2-е изд. — СПб.: В тип. Имп. Академии наук — Часть первая. (С четырьмя таблицами), 1863. — XIII, 558 с.
• Вернадский Г. В. Монголы и Русь. — США, 1953.]
• Гумилёв Л. Н. Древняя Русь и Великая Степь. — Кристалл, 1989. — ISBN 5-306-00332-Х.
• Карамзин Н. М. История государства Российского (ссылка) : в 12 т.. — СПб., 1816—1829.
• Ключевский В. О. Курс русской истории: в 5 частях. — СПб., 1904—1922. — 1146 с.
• Полное собрание русских летописей. — СПб.−М.: , 1846−2004. — Т. 1−43.
• Псковские летописи / Под ред. А.Н. Насонова. — Вып. 2. — М.: Академия наук СССР, 1955.
• Савельев Е. П. Часть 1. Древность казачества // История Дона и Донского казачества (в 4-х частях). — 1918.
• Савельев Е. П. История казачества с древнейших времен до конца XVIII века. Историческое исследование в трёх частях. — 1915.
• Савельев Е. П. Древняя история казачества. — Издательство: Вече, 2007. — ISBN 978-5-9533-2143-3.
• Соловьёв С. М. История России с древнейших времён (ссылка) : в 29 т.. — СПб. : Изд. Товарищество «Общественная польза», 1851—1879.
• Станиславский А. Гражданская война в России XVII в. Казачество на переломе истории. — М.: «Мысль», 1990. — 25 000 экз.