Обсуждение:Нефтегорск (Краснодарский край)

Я попал в Нефтегорск в 1944-м году в 6-летнем возрасте. Только-только его освободили от немцев. Там жила моя бабушка Чаюкова Федосья Лукьяновна. Я был свидетелем, как хоронили расстрелянных немцами партизан, как пленные немцы строили дорогу и по бокам ее - сточные канавы. Бабушкина хибарка находилась под самой горой в самом конце теперешней улицы Пушкина (данные 1990 г), там, где кончался поселок и внизу текла небольшая речушка, мостик через которую вел в гору, по которой шла дорога на нефтепромыслы. По обеим сторонам этой горы шел густой лиственный лес, которого я не нашел, когда попал в Нефтегорск в 1990-м году, спустя 40 лет. Худой забор бабушкиного огорода выходил почти к самой речушке (по-моему, ее называли балкой). За горой уже шла ровная дорога, ведущая к нефтепромыслам и, по-моему, чтобы попасть к ним, надо было проехать станцию Нефтяная. Улица Пушкина, кончавшаяся у дома бабушки, начиналась у так называемой "Пожарки" - здания пожарной части, находившейся на самой горе, по которой улица спускалась к балке. Вот эту-то улицу и мостили пленные немцы, строя по краям ее диковинные для всех нас сливные каналы, на которые прибегала смотреть не только детвора поселка. Немцы работали под командой своих офицеров и под охраной наших часовых. Немцы рыли глубокие канавы по краям дороги и аккуратно укладывали по их дну и боковым стенкам деревянные брусочки, скрепляя их такими же поперечными брусочкми. Получалась метровая канава, выложенная брусочками с поперечными стяжками. Не только практично, но и очень красиво. Когда я через 40 лет попал в поселок, ничего подобного я уже не нашел. Все канавы давно занесло не только илом и грязью, но они зачахли от нашей извечной русской расхлябанности, лени и бескультурья. Лишь кое-где я мог расковырять землю и увидеть останки былой технической красоты. Жаль, что мы сами ничего не хотим делать и не сохраняем то, что нам достается от других. От пожарной части, если подниматься вверх по ул. Пушкина, направо шла главная улица поселка. Как она называлась раньше, не помню, но в 1990-м году она, кажется, называлась Советской. Если двигаться по ней вверх, через 200-300 метров, по правую сторону, располагались механические мастерские - небольшой заводик по ремонту оборудования, гудок которого сообщал нам о времени суток. В 1990-м году от заводика ничего не осталось, а на его месте остался, кажется небольшой гараж. Чуть выше этих мастерских, тоже справа, располагалась начальная школа, в которой я начал учиться и которую окончил через 4 года, после чего меня перевели в 5-й класс основной Нефтегорской школы-десятилетки, в которой я проучился всего полмесяца, после чего наша семья покинула поселок. Было это в сентябре 1950-го года. Помню центр поселка (на той же центральной улице). Здесь был красивый дворец пионеров, который я посещал, и стоял деревянный двухэтажный дом-клоповник, в котором мы некоторое время жили. Клопы в комнате на нас сыпались со всех сторон и никакого спасения от них не было. Потом мы получили квартиру в корпусе по ул. Пушкина. На этой улице стояло два таких одноэтажных корпуса. Если идти от "пожарки" вниз, то наш корпус - второй. В 1990-м году от "пожарки" не осталось и следа, но свой корпус я нашел. На крыльце нашей бывшей квартиры сидел мужчина и двое детей. Оказалось, что они после нас въехали в квартиру. Хотя мужчина и предлагал мне зайти внутрь и посмотреть , я не решился. Спросил его, что там-то и там-то осталось то-то и то-то? Он подтвердил. И я, чтобы не бередить прошлое, не стал входить в него...

ВСТРЕЧА

У дуба на полянке – три скамьи И серый столик, вытесанный грубо: Здесь длились дни весенние мои И счастье целовало в губы.

Здесь сорок лет назад носился я, Жестокой матери надуманное чадо, Не сознавая прозы бытия, Блажен во всём, играя с прозой рядом.

Когда она касалась дней моих И стерегла зубцами своих башен, Я в удивленьи застывал на миг: Она казалась странной, но не страшной.

А проза часто била по лицу, И кровь текла из носа прямо в душу: Для всех я был нерусским по отцу, Какое -то там правило нарушив.

Как будто бы на мне печать была Каких -то там неведомых мне таин, Анкета будто б с детства не бела, И будто я Иуда или Каин.

Но проза отлетала, словно ночь, И снова мне полянка улыбалась, И солнышко, как яблочко, точь в точь, Из – за ветвей выкатывалось малость…

И этот миг был несказанно мил, И в нём кипела огненная сила, И я всё человечество любил, И мне казалось: и оно любило.

… У дуба на полянке – три скамьи И серый столик, вытесанный грубо… Былых времён свидетели мои, Сдавившие вдруг сердце мне у дуба… 22.09.1990г п. Нефтегорск Краснодарского края – Кишинёв

УТЕШЕНЬЕ

Я в жизни, видно, что -то намудрил. А может и со мной перемудрили? Остался без руля и без ветрил В чужом краю песчинкой чуждой пыли. Я веровал, что нужен, что я – свой. И жизнь вокруг казалась сладкой мятой. А нынче я, как пёс, под взгляд косой Бреду седой, угрюмый и помятый. Несу в себе, как тяжесть, лишь одно: Что время мира кануло куда – то, Жизнь – по наколке: “Счастья не дано”, И вновь готовы брат идти на брата. Я в утешенье вспомню детства край, Хоть жизнь давно ушла за середину, Но как судьбу ты не перебивай, Бессрочно ты и он, как мир, едины. Я вспомню о тебе, мой Нефтегорск, Души моей незримая столица. За столько лет, пройдя так много вёрст, Хочу тебе я в пояс поклониться. Я плачу о тебе, мой Нефтегорск, Здесь, вдалеке, на пышностях окраин, Где взгляд брезгливый с шёпотом угроз Мне в спину мечет мрачный местный Каин. Простые, как созвездия, слова “Люблю и помню” разрывают душу… Твоё лишь имя вымолвлю едва, И будто мрак и ненависть нарушу… 31.08.1990г п. Нефтегорск Краснодарского края – Кишинёв

Борис Пахомов, писатель. </nowiki> 89.28.105.172 10:49, 20 мая 2009 (UTC)

Основан не позднее 1925 г. как посёлок Майнефть. 30 января 1929 г. преобразован в рабочий посёлок Нефтегорск. С 1935 г. город Нефтегорск. С 1939 года снова рабочий посёлок. (Основные административно-территориальные преобразования на Кубани (1793-1985 гг.)) Fserges 16:20, 12 июня 2009 (UTC)