Красногорское (Удмуртия)

Село
Красногорское
Герб Герб
57°42′25″ с. ш. 52°29′49″ в. д.
Страна	Россия
Субъект Федерации	Удмуртия
Муниципальный район	Красногорский
Глава	Матушкин Сергей Алексеевич
История и география
Основан	1837 год
Прежние названия	Торокан-Село, Святогорье, Барышниково
Село с	1837 год
Часовой пояс	UTC+4:00
Население
Население	4536 человек
Национальности	русские, удмурты
Конфессии	православные
Название жителей	Красногорцы
Официальный язык	удмуртский, русский
Цифровые идентификаторы
Телефонный код	+7 34164
Почтовый индекс	427650
Код ОКАТО	94230866001
Код ОКТМО	94630466101
Номер в ГКГН	0012674
mo-krasno.ru
Красногорское Красногорское на карте Красногорское
Медиафайлы на Викискладе

Красногорское — административный центр Красногорского района Удмуртской республике.

История

Село Святогорское официально открыто Указом Вятской Духовной Консистории 1 апреля 1837 года.. Поводом тому послужило прошение крестьян нового прихода «в казённой даче на берегу речки Убыти между деревней Таракановской и починком Котомским». Место считалось очень удобным: «имеется глина для изготовления кирпичей, строевой лес не далее 2-3 вёрст, дровяной – в смежности, есть земли и для нарезки притчу, и для отвода под церковь, и под погост». Епископ Вятский Неофит подписывает грамоту, разрешающую строительство в с.Святогорье деревянной церкви во имя Покрова Пресвятой Богородицы на народные деньги. Церковь в кирпичном исполнении была построена в 1900 г. по проекту архитектора В.М. Дружинина, довольно известного в Вятской епархии. Первым священником Святогорской церкви был Иван Иванович Фролов, сын священника, переведённый сюда из Сарапульского уезда. В 1883 году настоятелем церкви был Иван Алексеевич Васнецов. Есть основания полагать, что он – один из династии художников Васнецовых, некоторые росписи в церкви принадлежат именно его кисти. Через 46 лет при храме открывается приходская школа. До этого времени (с 1861 года) дети обучались в домах трёх священнослужителей. Первым учителем стал Василий Иванович Ливанов. Первыми жителями Святогорья были священнослужители. Позднее к ним начали «прирастать» учителя, лавочники. Появился урядник. Но эти люди приезжали и уезжали. Среди первой сельской интеллигенции не было ни одного местного. Даже нянь и кухарок они привозили с собой. Общение их с населением из окрестных деревень было весьма затруднено, т.к. не знали удмуртского языка. Но изучали его, а крестьян учили русскому. В последние годы XIX века село считалось уже достаточно развитым. Оно стало волостным центром Глазовского уезда. По переписи населения 1873 года в «Святогорском селе Сюрзянской волости Глазовского уезда Вятской губернии» при речке Убыть проживало жителей «22 мужского и 29 женского пола», числилось 10 деревянных домов. В 1891 году становится волостным центром. В августе 1918 года вспыхнуло контрреволюционное восстание в Святогорской и Васильевской волостях Глазовского уезда. Подавление восстания Глазовский комитет партии и уездный исполком Советов поручили уездному военкому Степану Павловичу Барышникову. Он вооружил отряд в составе 17 человек и, попутно подавив восстания в Унинской и Юсовской волостях, выступил против святогорских мятежников, насчитывавших в своих рядах 700 человек. Использовав преимущества пересечённой местности, Барышников окружил превосходящего силами противника и разбил его. В честь него в 1935г. село было названо Барышниково. В 1938 году герой гражданской войны был признан врагом народа и село осталось без названия. Возвращать ему прежнее религиозное название в условиях массовой пропаганды атеизма никто и не помышлял. Название Святогорье трансформировали, заменив первую часть. В июле 1938 года оно получило новое имя – Красногорское. Оно подходит нашему селу. Во-первых, потому, что холмы наши, действительно, красные. А во-вторых, «красное» - значит, красивое. На карте СССР не сохранилось ни одного населенного пункта с названием Святогорское. Даже имение Пушкина в Псковской области сейчас именуется Пушкиногорьем. Не удержало свое историческое название и удмурское Святогорье, основанное в год смерти великого поэта. В 1935 году село переименовали в Барышниково — в честь первого секретаря Удмуртского обкома ВКП(б), затем, когда того арестовали в тридцатые годы, оно получило свое нынешнее имя — Красногорское. Универсальное название, каких было много на карте Советского Союза. В перестроечные годы селу дважды хотели вернуть прежнее название, но большинство населения выступило против переименования. Хотя историческое имя, несомненно, служило бы хорошей рекламой старому селу, где и поныне самым красивым зданием остается кирпичный храм, построенный в 1910 году вместо деревянной церкви.

Святогорское восстание

В 2008 году исполнилось 90 лет Ижевско-Воткинскому восстанию – одному из самых известных выступлений против новоявленного режима большевиков.

О событии, не вписывающемся в официальную версию победного шествия советской власти и ее всесторонних успехах, до конца 80-х годов можно было узнать лишь случайно, да и то в двух-трех предложениях. Вот в таком объеме и было рассказано в книге «Очерки по истории удмуртской партийной организации» - да было в 1918 -19 годах Ижевско-Воткинское восстание и одновременно с ним еще несколько выступлений крестьян в сельских районах Удмуртии. Например, в Алнашах, Малмыже, Святогорском. Сейчас полная карта этих выступлений есть в энциклопедии «Удмуртия», а прежде сведения о сопротивлении советской власти приходилось искать по крупицам. На карте, опубликованной на 505 странице энциклопедии, практически вся нынешняя Удмуртия от Святогорья на севере до Каракулино и Камбарки на юге отмечена огромным черным пятном как занятая «белогвардейцами и белоучредиловцами». Плюс тут же два отдельных крупных пятна – Алнаши-Елабуга и Уржум – ныне Кировская область, но прежде это была территория, заселенная удмуртами. Остается гадать: так где же тогда оставалась власть Советов? Свободными от восстаний отмечены станции Яр, Глазов, Балезино, Чепца, то есть железная дорога, по которой можно было быстро передвигать отряды красных. В городе Глазов, например, в конце первой мировой оказалось сразу несколько тыловых частей, численность которых была больше, чем население города! Часть войск затем примкнула к красным и использовалась для подавления крестьянских выступлений. В энциклопедии Ижевско-Воткинское антисоветское выступление названо как одно из самых крупных и продолжительных по времени в Советской России. Как известно, после революции историю восстания изучал Алексей Толстой, другие писатели, но так и не решились воссоздать правдивую картину событий – поскольку она шла вразрез с официальной версией победоносном шествии народной власти.

Уже первое лето после революции вызвало сопротивление народа против деятельности большевиков. А началось все с изъятия хлеба у крестьян под предлогом голода в городах, где остановилась промышленность, подорванная первой мировой войной. Не буду полностью пересказывать историю Ижевско-Воткинского восстания – самого крупного в стране. В советские годы старательно замалчивалось, что вместе с Колчаком из небольшого тогда города ушли около 50 тысяч человек – не только буржуазия и богатые люди, но и многие рабочие Ижевского завода со своими семьями. Ижевская республика просуществовала полгода, а Святогорское восстание, начавшееся практически одновременно в августе 1918 года, было подавлено где-то за месяц. Достаточно подробно предыстория Ижевского восстания, его ход и весь путь ижевчан от Камы до Тихого океана показаны в книге Дмитриева и Куликова «Мятеж в Ижевско-Воткинском районе». Сразу скажу, что мне кажется – оценка событий в ней довольно односторонняя, с позиции красных, хотя приводится много фактического материала, который частенько противоречит выводам авторов. Я, например, по цифрам из этой книги для себя отметил, что серьезной социальной базы для революционных настроений в удмуртской деревне не имелось. Средний размер земельных наделов здесь был выше, чем по центральной России. Количество лошадей, домашнего скота в удмуртских хозяйствах было больше, чем в русских. Они имели в среднем две лошади на хозяйство. Мои выводы подтвердила и Люция Аполлосовна Волкова, всесторонне исследовавшая экономику и быт удмуртской деревни, в том числе по материалам статистики, которой пользовался и сам Ленин при создании работы «Развитие капитализма в России». Например, она увидела, что средняя русская крестьянская семья в конце 19 века за год продавала мяса на 30 рублей, а удмуртская – лишь на восемь. Но не потому, что крестьяне-удмурты хуже работали, а потому, что они оказались слабее вовлечены в рыночную экономику, имели льготы по налогам и просто были не заинтересованы доставлять свою продукцию на продажу – им этих восьми рублей прекрасно хватало для жизни. Хотя эта жизнь отличалась патриархальным укладом, по большому счету ее можно считать достаточно упрощенной. То, что удмуртов сильно притесняла царская власть, тоже можно считать изрядным преувеличением. Современные исследователи выяснили, что до революции издано 400 наименований книг на удмуртском языке! То есть, не такой и неграмотной была национальная глубинка. Единственное, что тормозило развитие деревни в тогдашней Вятской губернии – довольно суровый климат, неплодородные почвы, это подталкивало многих крестьян уходить из деревень на заработки в города, хотя бы в зимний период. В то же время активно развивались ремесла, промыслы, люди даже в таких условиях могли прокормить себя. Начало 19 века – это период огромного экономического подъема России. То есть, объективно говоря, не возникало веских поводов устраивать революции. И поддерживать их, резко меняя общественный уклад. Развитие страны шло эволюционным путем, как двигался и весь цивилизованный мир. Однако в это эволюционное развитие ворвалась первая мировая война, в итоге обрушившая экономику тех империй, которые развязали эту войну, то есть России и Германии.

Если мы заговорили о крестьянстве, то тут в самый раз будет вспомнить биографию красного комиссара Глазовского уезда Степана Барышникова (затем дважды избирался первым секретарем Удмуртского обкома партии), подавившего Святогорское восстание. Через двадцать лет после революции, в 1938 году, он попал под репрессии, и вот тогда ему во время следствия припомнили жестокость, с которой комиссар воевал против крестьян, всех его невинных жертв. В книге Леонида Емельянова о Барышникове герой сначала представлен сыном бедного крестьянина, который едет на подножке поезда на учебу в Глазов, живет на квартире, бережет краюшку хлеба, которую дала ему в дорогу мама. А в протоколах следствия уже сказано, что отец Барышникова был фактически кулаком, имел большое хозяйство, нанимал работников, то есть, далеко не бедствовал. Правда, его земляки в 30-е годы утверждали – батраков имел, но никого не эксплуатировал, на роль кулака не подходил. Словом, народ своего земляка не дал в обиду. Но и с краюшкой хлеба Степан, скорее всего, на учебу не ездил. Автор той книги, вышедшей в начале 90-х годов, еще не мог отойти от стереотипов советской поры: раз крестьянин – то бедный, если деревенский, да еще из удмуртов – то с трудом получил образование и т.д. Однако этот крестьянский сын после гимназии шагнул дальше - поступил на математический факультет Петербургского университета, куда поступил на стипендию, выделенную властями дореволюционного Глазова. Другое дело, что стипендия была не очень велика для проживания в большом городе. Но ведь по этому примеру видно, что даже в те годы общество что-то делало для поддержки способных людей из народа, давало им шанс на продвижение в жизни. Назовите сейчас пример того, как современному абитуриенту власть материально помогает поступить в вуз Москвы или Петербурга. Если такой пример есть, то он просто уникален.

Святогорское восстание оказалось было достаточно скоротечным. И сведений о нем в архивах практически нет, есть только несколько публикаций местных краеведов, сделанных по воспоминаниям свидетелей той поры и скупым документам, найденным в архивах. Кстати, куда делись документальные свидетельства той поры? В республиканских архивах краеведы в 70-х годах не нашли практически ничего. Это им объяснили тем, что во время наступления Колчака, происходившего уже после восстания, большинство документов первого послереволюционного года было уничтожено красными при отступлении или вывезены в Вятку, где потом то ли потерялись, то ли лежат слишком глубоко. Краевед Игорь Марков, побывавший в архивах Кирова, утверждает, что документы революционной и послереволюционной поры по-прежнему засекречены. Вот что нашел Игорь Марков о приезде в Глазов Сталина в январе 1919 года, то есть через полгода после восстания, но ситуация за это время мало изменилась. По горячим следам Сталин писал в отчете о поездке: «Явно контрреволюционное настроение, озлобленность против Советской власти, наличие кулацких элементов. Все партийные и советские учреждения констатируют сплошную контрреволюционность населения. Села сплошь кулацкие. Комбеды в руках кулаков, партийные организации слабы, ненадежны…» Если говорить кратко, то восстание вокруг Святогорского свелось к переходу власти в этом волостном центре в руки активистов Союза офицеров, а также зажиточных крестьян. Возглавил восставших офицер по фамилии Бабкин. Каких-либо сведений о нем собрать не удалось, но несколько Бабкиных до сих пор живут в Красногорском. В каком количестве объединились восставшие – тоже трудно сказать. Но в ходе моих журналистских поисков по краеведческой тематике я не раз случайно натыкался на воспоминания старожилов: да, желающих повоевать в 1918 году с большевиками было достаточно – формировались отряды, собиралось оружие. Но делалось это так медленно, например, в селе Васильевском, что приготовления затянулись на несколько дней и в итоге ничем серьезным не кончились. Хотя, судя по цитируемому ниже письму писателя Соболя, располагающему воспоминаниями из литературы эмигрантов, все-таки жители севера Удмуртии пришли на помощь восставшему Ижевску. Одно из немногих документальных свидетельств об этом восстании есть в журнале «Историк-марксист» за 1932 год, кн. 4-5. – Статья В.А.Максимова «Кулацкая контрреволюция и Ижевское восстание 1918 года». Вот что там написано: «…Возьмем Святогорское восстание. Здесь была организация Союза фронтовиков. Она взяла на себя инициативу восстания; использован был и волостной исполком, куда прошли кулаки. Сам председатель вика перед восстанием ездил в Ижевск за оружием. Уездная организация (то есть, Глазов) знала о подготовке восстания, но так умело была построена конспиративная деятельность контрреволюционеров, что посланные на место красноармейские отряды с полномочиями предупредить восстание ничего не могли сделать. Восстание вспыхнуло и быстро перекинулось в Юсовскую и Васильевскую волости. Связаться территориально с районом ижевских повстанцев святогорские не смогли, оружие на 40 подводах было захвачено красноармейским отрядом Барышникова по дороге из Ижевска. Ижевская народная армия к северу до Святогорской волости добраться не смогла, и восстание было подавлено отрядами красных частей в месячный срок». По рассказам старожилов, на пути отряда Барышникова (125 красноармейцев, 35 матросов, два пулемета), двигавшегося из Глазова, попалась богатая деревня Русский Караул. Часть ее наступавшие сожгли, хотя там им не оказали сопротивления. При этом были убиты женщины и дети, поскольку красные не особо церемонились с местным населением. В деревне Удмуртский Караул красных встретили хлебом-солью, сметаной. Но Барышников своим солдатам не разрешил ничего пробовать, считая, что продукты отравлены. Захватив Святогорье, красные попутно сожгли деревню Тараканово, возле которой укрепились «белые». Население оттуда заранее ушло в леса, прихватив с собой скотину и все, что можно унести. Старожилы рассказывали мне, что жили в лесу месяц, а потом вернулись отстраивать деревню. Трудно поверить, но у красных был даже самолет, с которого они бросали бомбы в лес, где отсиживалось население. Сам Барышников вспоминал, что увидел в деревне: «Смотрю – убитые женщина и мальчик лет пяти. Я обратился к красноармейцам – кто это сделал? Кто убил? «Я, - говорит Коробейников (один из командиров). – Я ей кричу: стой, а она бежит. Выстрелил вверх, а она бежит, выстрелил еще и убил двоих одной пулей…» Восстание, хоть и скоротечное, дало возможность Ижевцам создать так называемый «северный фронт» и прикрывать Ижевск от красных со стороны Вятки и Глазова. Именно из этих лесных районов, в том числе из Святогорья, пришли потом в Ижевск отряды, объединенные в «лесную роту». Командовал ею поручик Леснов, такое вот совпадение фамилии с событиями. Эти сведения мне сообщил писатель-эмигрант Николай Смоленцев-Соболь, написавший роман «Нелюбины», действие которого начинается где-то в Старых Зятцах (на родине его родителей). Вот что он мне написал: «Даже после поражения Ижевского и Воткинского восстаний, в северных лесах противостояние сатанинской власти продолжалось. В своем романе я это описал в последнем бою, которые мои старосношенцы дали карательно-реквизиционному отряду: из последних сил, калеки и старики, вооруженные кто чем, но пошли на пулеметы - и все полегли. Само описание боя - из нескольких мемуарных свидетельств о крестьянских бунтах против советской власти. Это не было заранее продуманное выступление. Это был уже крик отчаяния, уже взрыв изнутри: нет больше жизни на нашей земле, так пусть лучше смерть будет честной!»

Сколько было жертв восстания? Даже в советские годы жертвами восставших назывались лишь учительница Тина Вершинина, один милиционер (фамилия не называлась) и, по воспоминаниям краеведов, один мельник, который отказался спустить пруд на пути отряда красных. Со стороны восставших погибших было гораздо больше. Официально были арестованы и после суда расстреляны шестеро, двое из них по фамилии Сиковы (Сиговы) – характерная фамилия для жителей деревни Багыр, где с давних времен проживали старообрядцы – люди самостоятельные, упорные. В скобках отмечу, что вокруг Святогорья преобладали русские старообрядцы, часть из них беспоповцы, скептически относившиеся к любой официальной власти, а другая часть – признававшие официальную церковь. То есть, изначально это были грамотные, самостоятельные люди, далеко не бедные, чтобы безоговорочно поддерживать всякие революции. Но главными жертвами восстания были двое священников: Василий Лапшин из Архангельского, которого красные считали идейным вдохновителем восстания, и святогорский священник Иоанн Блинов. Их убили во дворе Святогорского храма 13 сентября 1918 года, просто закололи штыками в присутствии довольно большого числа людей.

Вернемся к личности Тины (Устиньи по крещению) Вершининой, которой в 80-е годы возле Красногорской школы был установлен памятник. Вчитываясь в ее биографию, невольно вспоминаешь знаменитое изречение: «Революции задумывают романтики, осуществляют фанатики, а пользуются благами победы негодяи». Эта молодая женщина родилась в селе Архангельское Глазовского уезда, воспитывалась своей теткой, служившей в церкви. В юности Тина училась в глазовской гимназии и потом каким-то образом оказалась в коммерческом училище в Киеве. Достаточно удивительный факт – девочка из деревни, сирота попадает на учебу на другой конец страны. Но ведь и деревенский мальчик Барышников поступил на казенные деньги в университет Петербурга. Оказывается, до революции деревенские дети могли достичь российских столиц, учиться там. Кстати, по некоторым сведениям Вершинина и Барышников оказались знакомы еще по Глазову и, по вольным версиям некоторых краеведов, между ними была любовь. Якобы поэтому Барышников с такой жестокостью и подавил восстание в Святогорье после того, как узнал о расстреле Вершининой. Как она оказалась на родине после Киева? Одна из версий – еще до революции ее сослали домой под надзор полиции за участие в деятельности анархистов (до революции власть гораздо активнее боролась с анархистами и эсерами, чем с большевиками). Но вообще-то она появилась в Архангельском в начале 1918 года, поначалу болела тифом, который подхватила по дороге домой, а потом устроилась учительницей в школу соседнего села Широково ныне Балезинского района. Работала перед восстанием всего два-три месяца. Когда в селе начались митинги против власти большевиков, изъятия зерна у крестьян, призывы к восстанию, Вершинина на удивление смело выступила перед крестьянами с эмоциональной речью, призывая не верить зажиточным, то есть кулакам и офицерам, особо обличала священника, называя его обманщиком, эксплуататором трудящихся. В целом, это лексика, характерная для городских революционеров. Для деревни, безусловно, такие слова звучали довольно убедительно. Интересно, что Вершинина была дружна с дочерьми священника, а по другим версиям – вообще воспитывалась в его доме, поскольку была сиротой. Иначе откуда у сироты появилась возможность учиться сначала в женской гимназии Глазова, а потом в Киеве? Восставшие арестовали Вершинину, отвезли под стражу в Святогорье, в волостную управу. Барышников довольно быстро прибыл в Святогорье освобождать Тину, освободил ее, а расстреляли восставшие смелую учительницу-анархистку только после второго ареста, 26 августа, поскольку она продолжала на митингах выступать против кулаков и офицеров. Во время второго рейда Барышникова в Святогорье и произошли все жестокости, в том числе казнь священников. В этих событиях есть сюжет, достойный литературного произведения. Особенно в отношениях Вершининой с семьей священника Лапшина. Она с детства регулярно общалась с батюшкой. Возможно, в ходе этого общения и обнаружила, что «поп» обманщик и эксплуататор. В районном краеведческом музее даже есть переписка Вершининой с дочерьми Лапшина – достаточно простые по тематике девичьи письма, ни одного плохого слова в адрес батюшки там нет. Есть и ее фотография, сделанная в Киеве и подаренная дочерям Лапшина. Одна из дочерей Лапшина оказалась замужем за каким-то красным командиром. В итоге после восстания обе семьи встретились 29 сентября 1918 года на окраине леса, где закопали расстрелянных – на одной поляне нашли Вершинину, на другой – тело священника. Обоих похоронили в селе Архангельском, возле храма. Храм потом снесли, это место заняла школа. Так получилось, что могила священника оказалась на территории школьной столовой, на нее десятилетиями выливали помои, поскольку в советские годы в порядке вещей было строить на кладбищах. Лишь в наше время по инициативе священника Сергия Конкина могила был разыскана и прах Лапшина перезахоронили в более достойном месте. Вскрывали и могилу Тины Вершининой – в 70-х годах, когда власти впервые вспомнили о ней и решили с почестями похоронить как борца за народное дело и революционерку, не упоминая, что она принадлежала к анархистам, а это не вписывалось в ее героический образ. Однако в могиле Тины Вершининой оказались останки неизвестного мужчины. Старожилы утверждают, что еще в годы гражданской войны тело учительницы тайно перезахоронила ее тетка -служительница церкви (просвирня), которая стыдилась, что племянница стала виновницей смерти сразу нескольких священников. Есть еще самая смелая версия – что Вершинину вообще не расстреливали. Но если вспомнить, что перед Ижевско-Воткинским восстанием и во время него красные и белые казнили друг друга сотнями и тысячами, то милосердия в их поступках, скорее всего, не было… Памятник фанатичной учительнице Тине Вершининой в Святогорском-Красногорском установлен давно. А вот хотя бы памятной доски в селе о Святогорском восстании, о безвинно убиенных священниках так и не появилось. Так и остается это давнее событие «белым пятном» в местной истории.

Население

В Красногорском проживают около пяти тысяч человек — почти половина населения всего района, русские и удмурты приблизительно в равных частях, что характерно для всех крупных населенных пунктов Удмуртии.

География

Село находится в 120 километрах к северу от столицы Удмуртии — города Ижевска и в 55 километрах южнее города Глазов. Село украшает каскад из трёх прудов на реке Убыть, вокруг — замечательная по красоте природа, много лесов.

Экономика

• ГП "Красногорская аптека № 24
• Красногорское районное потребительское общество
• ООО «Энергия»
• ООО «Север»
• ООО «Вера»
• Филиал ГУП УР Удмуртавтодор «Красногорский ДУ»
• Красногорский участок Глазовских электрических сетей
• Красногорский газовый участок филиал Глазовгаз РОАО «Удмуртгаз»
• ГУ УР «Красногорское лесничество»
• «Красногорсклес» филиал ГУ «Удмуртлес»