Белорусско-литовская дискуссия о Великом княжестве Литовском

Максимальное расширение Великого княжества Литовского (1430 год) вместе с территориями Литовской Республики Республики Беларусь.

Дискуссия о Великом княжестве Литовском — проблема наследия Великого княжества Литовского (ВКЛ) и отношения к нему современных Белоруссии и Литвы. Основными спорными моментами являются вопросы генезиса и истоков государства, роли балто-литовских и белорусско-славянских земель, национально-этнический характер державы. В рамках дискуссии были противопоставлены две концепции о ВКЛ — одна рассматривает его как балтское государство, другая же считает его преимущественно славянским (прото-белорусским). Однако всё бо́льшее признание получает точка зрения тех, кто учитывает роль и предков литовцев, и предков белорусов, отвергая крайние и односторонние подходы к проблеме.

Дискуссия берёт истоки в XVI столетии, но непосредственно возникла во второй половине XIX — начале XX века, в связи с развитием белорусского и литовского национальных движений. Первый этап борьбы за наследие окончился успехом для литовцев: в мире они стали считаться единственными наследниками государства. На рубеже 1980-х и 1990-х начался современный этап дискуссии, который стартовал с публикации Николая Ермоловича, критиковавшего старые взгляды на истоки Великого княжества Литовского. После распада СССР учёные двух стран вступили в диалог для поиска компромисса. Помимо научного сообщества, в спор вовлечены государственные власти, общественность и обычные пользователи интернета. Ряд современных белорусских и литовских деятелей призывают к толерантности к точкам зрения друг друга, отмечая общность наследия Великого княжества Литовского для двух народов.

Русские, украинцы и поляки тоже высказывали свою причастность к государству.

Концепции

По состоянию на начало XXI века в научных кругах сформировались три основные концепции образования ВКЛ:

1. «Литовская» (также традиционная, «летувистская», «балтская», официальная советская): главенствующая роль отведена балтским племенам аукштайтов и литвы (предкам современных литовцев), подчёркивается балтское происхождение первого правителя — Миндовга. В основе концепции заложена идея эволюции древнелитовского общества до государства и завоевания соседей-славян. Концепция зародилась в XVIII—XIX веках, но её истоки лежат в XVI столетии.
2. «Белорусская» (также концепция Ермоловича): главенствующая роль отведена славянскому населению Руси (предкам современных белорусов), в частности Понеманья, где зародилась держава. ВКЛ рассматривается как собственно белорусское государство, сформировавшееся преимущественно на белорусской территории с преобладающей ролью белорусского элемента. Данная трактовка возникла на рубеже 1980-х и 1990-х годов.
3. Центристская (также «белорусско-литовская», «литовско-белорусская», «литовско-русская», компромиссная): признаётся роль как предков литовцев, так и предков белорусов. ВКЛ рассматривается как многонациональное государство, сложившееся на балто-славянской основе. Возникла на базе «великорусской» концепции, которая предполагала мирное вхождении Руси в ВКЛ и подчёркивала особый статус православной церкви и русской знати. Её становление приходится на вторую половину XIX века и связано с попытками представить государство как часть российской истории.

К числу прочих концепций относиться «польская». Предполагается, что Польша также имеет право на историческое наследие государства.

В «Деды. Дайджест публикаций о Беларуской истории» вкратце позиции сторон описаны так:

Однако наша историография, которой пока не удалось выйти за национальные границы, уверена, что именно Беларусь является главной преемницей ВКЛ, ибо наши земли составляли большую часть Княжества, а старобелорусский язык был государственным. Летувисы [литовцы] говорят нам, что большинство великолитовских князей были балтами, а старобеларуский язык — всего-навсего канцелярским. Беларусы возражают: как это ВКЛ — ваше, если в нём балтов (жамойтов [литовцев]) было всего 5 % населения?

Частью данных споров стал вопрос о происхождении правящей династии. Имеются следующие теории:

1. Римское происхождение литовских князей. Базируется на Белорусско-литовских летописях, Хронике Быховца, Хронике литовской и жамойтской. По легенде правящая династия происходит от римлянина Палемона, родственника Нерона, который бежал от жестокого императора. (см. Палемоновичи)
2. Прусское происхождение. Основана на «Великой хронике о Польше, Руси и их соседях». Заявляется, что Миндовг был прусским королём, который бежал от крестоносцев.
3. Правящая династия происходит из князей древне-литовских племён. Основана на этимологии имён правителей литовскими исследователями XX века.
4. Великие князья литовские происходят из династии полоцких правителей — князей Рогволодовичей. Основана на Воскресенской летописи, «Великой хронике о Польше, Руси и их соседях» и Западнорусских летописях XVI века. Согласно данной версии, литовские магнаты пригласили на княжение Давила и Мовкольда (назывался отцом Миндовга, основателя государства), потомков Рогволода Полоцкого.

Также ведутся споры вокруг первой столицы государства. Литовская сторона настаивает, что это был Кярнаве (базируясь на труде «Гонец цноты» 1574), в то время как белорусская называет Новогрудок (базируясь на труде «Хроника польская, литовская, жмудская и всей Руси» 1582). При этом обе публикации принадлежат историку Матею Стрыйковскому. Как отмечал краевед Виктор Корбут, кроме «голословных полумифических утверждений Стрыйковского» никаких серьёзных аргументов стороны так и не привели. Также в роли столицы называлась Ворута, чьё точное местонахождение не установлено.

История

Зарождение проблемы. Победа литовцев

Историк Алесь Кравцевич начало споров о Великом княжестве Литовском связал с развитием национальных движений — литовского и белорусского. Саму проблему происхождения государства он выводил к идеологическому конфликту XVI в. между Литвой и Москвой.

Его коллега Сергей Морозов указывал, что реализации идей государственности двух народов предшествовали попытки литвинской шляхты возродить державу. После восстания 1863—1864 годов литовцы и белорусы отошли от этого, поскольку «начали осознавать себя и свои собственные интересы». Тем не менее политическое наследие данного государства заняло важное место в их идеологиях. Позже, по Морозу, «расхождение интересов потомков ВКЛ по мере формирования наций и национального самоосознания, различное видение будущего народами исторической Литвы привело к конкуренции из-за общего политического наследия». Уже в начале XX века литовские политики стали считать себя единственными правопреемниками исторической Литвы. Данный подход окончательно утвердился в период Первой мировой. Белорусы в свою очередь, по словам общественно-политического деятеля того периода Антона Луцкевича, чувствовали тесную связь с соседями, чему способствовало общее наследие ВКЛ.

Вячеслав Носевич отметил, что историческое наследие ВКЛ и отношение к нему сыграло ключевую роль в формировании идентичности белорусов и литовцев. Многие из них стали воспринимать его как государство своих предков. Современная литовская нация и национальное государство были построены во многом благодаря ощущению исторической преемственности. Решающую роль, по мнению исследователя, сыграло «созвучие названий». Согласно Носевичу,

Нациетворчество белорусов изначально оказалось в более сложном положении, поскольку в историческом прошлом не было столь убедительных созвучий. Точнее, исторические самоназвания «русь», «руський», которым пользовались их предки, к моменту оформления белорусской национальной идеи были прочно «узурпированы» жителями России. Тот факт, что их пытались оспорить в свою пользу ещё и украинские националисты, лишь усложнял ситуацию.

Привязка к ВКЛ произошла посредством термина «литвины». Так себя называли жители белорусских земель до того, как закрепилось наименование «белорусы». Слово имело значение политонима, обозначавшее всех жителей ВКЛ (как литовцев, так и белорусов).

На первом этапе борьбы за наследство державы, согласно Андрею Котлярчуку, литовцы преуспели. Причиной тому было то, что во второй половине XIX века и начале XX века их национальное движение оказалось в более выгодном положении, чем у соседей. Так, в частности, литовцы сохранили национальный костёл, а царские власти не были против просвещения и печати на литовском языке, пусть даже и кириллицей. У белорусов всего этого не было, поскольку данный народ как самостоятельный не рассматривался. Мешали также проблемы в выборе своего названия: Вацлав Ластовский пропагандировал название «Кривия», Ян Станкевич пытался ввести в обиход термин «Великая Литва», другие выступали за «Беларусь». Захар Шибеко к причинам победы литовской стороны добавил политические события: сохранения независимости Первой Литовской Республики (в отличие от Белорусской Народной Республики) и передача Вильно в 1939 году. В последующем у советских и зарубежных историков «литовская» концепция укрепилась как доминирующая позиция.

Возобновление дискуссии. Поиски копромисса

Современный этап дискуссии, по мнению историка Олега Дерновича, стартовал с самиздатовской публикации Николая Ермоловича «По следам одного мифа: Было ли литовское завоевание Беларуси?». Некоторое время труд циркулировал в подполье в ограниченном кругу белорусской интеллигенции. Во второй половине 1980-х годов, когда книга была опубликована официально, она вызвала возмущение в литовской академической сфере.

В 1990—1994 годах дискуссии между белорусами и литовцами достигли своего пика. В июне 1992 года в Гервятах (Островецкий район) состоялся «круглый стол» с целью уточнить некоторые вопросы общей истории двух народов. Литва и Белоруссия, получившие независимость, стали вырабатывать собственное субъектное видение прошлого. Учёные посчитали нужным вступить в диалог, чтобы согласовать отдельные моменты в истории возникновения державы. На данной встрече профессором Адамом Мальдисом озвучено мнение о ВКЛ как белорусско-литовском государстве или, равнозначно, литовско-белорусском. И было добавление: с учётом фактора украинского народа. На встрече стороны смогли достичь компромисса по данному вопросу.

Однако данные результаты не удалось закрепить, поскольку у подобной формулировки нашлось много противников в Литве, в то время как в Белоруссии произошли политические перемены, изменилась государственная символика, и от борьбы за наследие ВКЛ Минск отстронился. В то же время литовские учёные показали, что они более серьёзно и целенаправленно подходят к задаче репрезентации своей истории, издавая свои труды на английском и немецких языках. В связи с этим в мире наследником ВКЛ считается именно Литовская Республика. Постепенно литовские исследователи стали пересматривать старые взгляды. Антанас Рачис указал, что в Универсальной литовской энциклопедии отказались от «романтического подхода к ВКЛ», поскольку данное государство «не было в строгом смысле Литвой». В 2009 году на круглом столе «Тысячелетие Литвы. Литва и Беларусь 1000 лет вместе» историк Альфредас Бумблаускас заявил, что «ВКЛ — наше общее наследие, и вы, белорусы, берите себе от него столько, сколько желаете».

4 мая 2013 года в Минске состоялась публичная дискуссия о проблеме видения истории державы. От белорусской стороны в мероприятии участвовали Олег Дернович и Алесь Кравцевич, литовской — Рустис Камунтавичюс и Дангирас Мачюлис. В ходе встречи историки остановились на том вопросе, а было ли литовское завоевание восточнославянских земель. Белорусские учёные обозначили своё виденье так: становление ВКЛ произошло в ходе объединения балтов, обладавших военной мощью, с более развитыми в культурном отношении восточными славянами, имевшими свою государственность. Тем самым, имело место взаимовыгодное партнёрство. Литовская сторона раскритиковала позицию коллег, поскольку сомневалась в мирном сотрудничестве, ведь литовцы в военном деле превосходили жителей белорусских земель, из чего логично было бы предположить покорение славян. Белорусы отметили, что в письменных источниках нет упоминаний о военных столкновениях в Понемонье.

На сегодняшний день в Республике Беларусь исторический нарратив сформирован на основе компромисса. Белорусские историки признали это государство в качестве важного элемента формирования собственной государственности и культуры. Призывы отдельных политиков считать его первоосновой белорусской государственности у историков поддержки не получили. Литовская сторона считает ВКЛ исключительно своим проектом, хотя признаётся факт потери элитами родного языка и перехода из язычества в католичество. Отдельные представители соглашаются с тем, что их предки сотрудничали со славянами, строя ВКЛ. Как отмечал Камунтавичюс, «белорусы приносили культуру, литовцы больше воевали».

Позиции

Литовская концепция

Государство представляется как итог социально-политического развития древнелитовских племён. Ключевым в формировании державы моментом считается подчинение литовцами жителей Руси. Такой точки зрения придерживаются многие российские (а ранее советские) историки, а также большинство польских и литовских учёных. Как отмечают сторонники концепции, когда восточные славяне имели крепкую государственность (IX—XI вв.) — Киевскую Русь, современная Литва представляла собой ряд отдельных земель во главе с «кунигасами» (князьями). Государство тут возникло только в XIII в. и сразу же превратилось в могучую политическую и военную организацию. Для южных и западных земель Руси XII—XIII вв. были периодом феодальной раздробленности, междоусобных войн, которые ослабляли славян. Всё это дополнялось набегами монголо-татаров и крестоносцев. Тем самым, западные и южные земли Руси, невзирая на более высокий уровень развития, стали лёгкой добычей для балтов.

Частью концепции является гипотеза о раннелитовском государстве, которое предположительно возникло в Аукштайтии примерно к 1183 году. Однако основательное становления княжества относят к середине XIII века. Ослабление Руси в ходе феодальной раздробности считается ключевым фактором, который позволил литовцам начать экспансию, в первую очередь тем, что балты привлекались к конфликтам князей в качестве наёмников. Различные княжеские группировки пытались переманить литовские дружины на свою сторону, то есть они стали зависимы от иноземцев. Предполагается, что в XII в. при поддержке Полоцка, в чьи междоусобицы были вовлечены наёмники, Литва покорила соседние княжества Нальшаны, Дяволтва и Нерис. К 1183 году литовцы могли объединить все эти земли в одно княжество, о чём свидетельствует усиление их мощи в тот период. Импульсом для консалидации балтов стала внешняя угроза: во-первых, стабилизация положения Полоцка привела к возобновлению экспансии полочан в Нальшаны в направлении Браслава; во-вторых, в Балтийский регион приходят крестоносцы. Проведя объединения, с 1183 года Литовское государство начинает набеги на восточных соседей. В XII—XIII вв. литовцы совершали нападения на Псков, Новгород, Полоцк, Великие Луки.

В качестве признака функционирования ВКЛ называется распространение понятия «Литва» на новые территории. По мнению сторонников, центром государства была Литва в узком смысле – бывшая территория изначального Литовского княжества, район проживания племени литва. С течением времени название распространилось на территорию современной Литовской Республики.

Вклад и роль предков белорусов при таком подходе не рассматриваются.

Белорусская концепция

Представители белорусской концепции делают упор на отсутствие в исторических документах свидетельств о завоеваниях. Вместе с тем, становление ВКЛ сопровождалось завоеванием балтских земель, в частности Дяволтвы и Нальшан, уничтожением и изгнанием местных феодалов, что было в интересах знати белорусских земель. Кроме того, заявляется об ошибочности отождествления летописной Литвы (XI—XIII вв.) с восточной частью современной Литвы (тогдашней Аукштайтией). Исторические свидетельства и топонимика показывают, что в Средние века под Литвой понималась территория Верхнего Понеманья, находившаяся между Полоцкой, Турово-Пинской и Новогородской землями и являвшаяся вместе с ними одной из исторических областей Беларуси (в тот период край не был славянским, находясь на границе расселения балтов). Здесь «белорусы» вступают в конфликт с «литовцами», поскольку для последних она занимала территорию Жемайтии, Аукштайтии, Селы и Земгалы.

Роль Миндовга в истории белорусская концепция считает преувеличенной. Отдаётся большее значение деятельности Войшелка. Именно им проведено объединение Новогородской, Пинской, Нальшанская, Деволтовской, Полоцко-Витебской и летописных Литовских земель в единое государство. Однако если присоединение балтских территорий было насильственным, то присоединение Пинска, Полоцка и Витебска проходило добровольно. Подобным образом к Великому княжеству Литовскому присоединялись и другие белорусские земли. Решающую объединительную роль в начальный период играл Новогрудок. Отмечается, что восточнославянские земли во многом определяли культурное и экономическое развитие ВКЛ. Согласно данной точке зрения, хоть правящая династия и часть аристократов имели литовское происхождение, феодалы белорусских и других земель Руси также участвовали в управлении страной.

Порой балтов либо не замечают, либо преуменьшают их роль в создании ВКЛ. Более того, предкам современных литовцев, как и им самим, отказывается в праве считаться Литвой и литовцами, а вместо этого предлагаются исторические названия «Жмудь» («Жамойть», «Жамойтия») и «жмудины», которыми ранее белорусы их и называли. По мнению сторонников данной трактовки, первые термины всегда относились лишь к славянам, то есть к белорусам. Обозначение «Русь» закрепляется за территорией современной Украины. При этом Жмудь считается обособленным от исторической Литвы, то есть Белоруссии, регионом, также как и Аукштайтия.

Центристская концепция

Основная статья: Центристская концепция

В полемической литературе первой половины XVIII века содержалась идея мирного характера включения земель Руси в литовское государство и гарантированного привилеями особого статуса для православной церкви и русской знати. На этой основе была сформирована «великорусская» версия происхождения ВКЛ, которая нашла своё отражение в работах историков последующих периодов, в том числе традиционной белорусской историографии XX—XXI веков. Во второй половине XIX века был сделан вывод о том, что процесс присоединения территорий бывшей Руси не может быть объяснён исключительно завоевательной стратегией литовцев или ослаблением русских княжеств.

Сторонники центристской концепции создания Великого княжества Литовского на основе соответствующего конкретно-исторического материала утверждают, что в XIII—XIV вв. решающую роль в создании и развитии страны играли как западнорусские, так и литовские феодалы. Однако в XV—XVI вв. установилось господство элиты славянского происхождения. Остальные позиции критикуются за то, что государственность не рассматривается как политическое образование, совокупность политических институтов, а сводится к территории, языку и другим этническим признакам. Великое княжество Литовское воспринимается как полиэтническое государство. Его формирование связывают с возникновением у литовцев предпосылок государственности, стремлением белорусских земель преодолеть феодальную раздробленность и консолидироваться, внешним угрозам в лице крестоносцев и татаро-монголов. Согласно этому мнению, произошло объединение военной мощи балтов с культурными достижениями восточных славян. Отрицается покорение литовцами белорусов.

Историческим ядром ВКЛ называется Белорусское Понеманье, которое в то время являлось зоной активного взаимодействия балтов и славян. Летописная Литва локализируется Виленским краем, то есть юго-востоком Литовской Республики и северо-западом Республики Беларусь.

Как заявлялось, создание ВКЛ началось с деятельности Миндовга. В междоусобной борьбе за власть он потерпел поражение и был вынужден бежать из первоначальной Литвы (в то время под топонимом, предположительно, понимались балтские земли на северо-западе современной Белоруссии и юге современной Литвы) в Новогрудок. Местное население выбирает Миндовга своим князем и ставит перед правителем задачу расширить территорию княжества за счёт соседней Литвы.

Прочие концепции

Исключительную роль литовцев в построении государства оспаривают также русские и украинцы. В современной России в Великом княжестве Литовском порой видят альтернативный путь своего развития. Для Украины государство стало важным этапом на пути формирования языка и народа. Притязания украинцев обоснованы тем, что во второй половине XIV – XV веке их земли преобладали в пространственном отношении над белорусскими, литовскими и российскими. Однако в целом они не стремятся вступать в дискуссию о ВКЛ, так как удовлетворены наследием Киевской Руси. Российская сторона в своих воззрениях указывает, что в результате деятельности великих князей возникло русское (литовско-русское), по сути, государство, в котором все было русским: вера, язык, гражданские уставы, понятия, нравы, обычаи. Как следствие, история ВКЛ имеет непосредственное отношение к истории России.

В основу притязаний поляков на ВКЛ легли исследования историков XX века, которые касались проблемы заключения персональной и реальной унии ВКЛ и Польши. Специалисты рассматривали период истории ВКЛ как часть польской истории. Именно тема юридическо-правовой направленности послужила обоснованием для подобных воззрений. В основе польской концепции легла интерпретация латинского слова «applicare» (его можно перевести и как «объединение», и как «присоединение») из текста Кревской унии 1835 года, которая предполагала, что великий князь Ягайло займёт одновременно с литовским польский престол. Историк Станислав Кутшеба посчитал, что «applicare» является синонимом к «incorporatio», и следовательно, Литва была присоединена к Польскому королевству. Эта интерпретация была названа Гжегожом Блащиком «инкорпорационной» и была принята польской историографией. Притязания обосновываются также Люблинской унией 1569 года, в ходе которой, по мнению польской стороны, была инкорпорирована не толька южная часть Литвы, территория современной Украина, но и фактически всё княжество. После 1569 года нельзя говорить о польско-литовской унии, поскольку ВКЛ в государственно-правовом значении уже не существовало. Сохранение названия Великого княжества для его земель считалось сохранением исторического, традиционного территориального определения.

Всё это привело к тому, что образовавшееся по итогу унии Речь Посполитая считается некоторыми только польским государством, а ВКЛ в 1569—1795 годах воспринимается как «польское наследие на востоке».

Политика

Белорусские национально-ориентированные партии (Белорусский народный фронт, Белорусская социал-демократическая Грамада) и общественные организации («Толока», «Походня»), созданные в конце 1980-х, поддержали «белорусскую» концепцию становления ВКЛ и пытались использовать её в своей общественно-политической деятельности. Это объяснялось тем, что лидеры данных организаций были именно теми историками, археологами и филологами, которые сами и разработали эту концепцию, крайняя форма которой получила название литвинизм.

Противники литвинизма считают его маргинальной псевдонаучной теорией. Белорусская политическая активистка Светлана Тихановская охарактеризовала данное течение как «маргинальную теорию», которая стремится искусственно разъединить литовцев и белорусов, и заявила, что белорусы уважают территориальную целостность и историческое наследие Литвы. Литвинизм также описывался своими критиками как форма фашизма, сопряжённая с экспансионистскими территориальными претензиями Белоруссии к соседним странам.

В 2023 году литвинизм вызвал очередную волну критики со стороны научной общественности Литвы. Издание «Независимая газета» отметило, что в связи с этим отношение к белорусской диаспоре в стране ухудшилось. Спор изначально разгорелся в соцсетях, а затем в него включились новые участники в лице депутатов Парламента Литвы и Рады Белорусской Народной Республики (белорусское «правительство в изгнании»). Председатель литовского парламентского комитета по национальной безопасности и обороне Лауринас Кащюнас возмутился тем, что белорусы «присваивают себе историю Литвы».

В свою очередь действующее руководство Белоруссии старалось избегать политизации истории и крайних оценок. В 2022 году президент Александр Лукашенко назвал Великое княжество Литовское «первым белорусским государством», которое сформировалось «на основе белорусского этноса» как «оборонительный союз с прибалтийскими племенами», раскритиковав соседние страны за отрицание вклада белорусов в развитие ВКЛ и Речи Посполитой.

Анализ

Как писал Носевич, «литовская» и «белорусская» концепции (учёный назвал их «конкурирующими парадигмами») различаются не столько качеством научного анализа или полнотой учёта имеющихся фактов, сколько разным выбором исходных аксиом. В такой ситуации критика оппонентов с точки зрения погрешностей в их логической цепочке не достигает цели – она лишь приводит к исправлению частных недостатков и тем самым способствует упрочению парадигмы, которую пытаются опрокинуть. По мнению специалиста, познавательные возможности исторической науки по данному вопросу близки к исчерпанию. Имеющиеся факты позволяют построить две версии происходивших событий, окончательный выбор между которыми невозможен.

Исходя из слов исследовательницы Я. Сумины, нерешённость проблемы генезиса ВКЛ связана с недостатком достоверных сведений.

Камунтавичус видел корень спора не в трактовках учёных, а в школьном преподовании истории. По его мнению, единственный выход в данной ситуации — «не стараться поменять мышление соседа, а попробовать его понять». В беседе для газеты «Комсомольская правда», касающейся дискуссии о наследии ВКЛ, исследователь уделил особое внимание школьному образованию.

Литовцы с первых классов школы учат, что Великое княжество начинается с литовских земель, то есть с восточной Литвы. Главные центры этого ядра располагаются на этнических литовских землях, и оттуда княжество расширяется, в том числе и на территорию Беларуси. В Беларуси делается акцент на том, что ядро ВКЛ зарождалось в южных этнических литовских землях плюс земля Новогрудка. И первая столица государства была в Новогрудке.

[...]

Мы составили анкету и раздали ее студентам каунасского университета и гродненского. Один из вопросов звучал так: «Где были самые главные резиденции Радзивиллов?» И все белорусские студенты назвали Несвиж и Мир. А что литовцы? Каждый ученик в Литве знает, что главная резиденция Радзивиллов в Кедайнах (Кедайняй). Наши студенты ничего не знают про Несвиж, а ваши — про Кейданы.

Согласно мнению философа Валерия Еворовского, данный спор — «школьный уровень гордости за своё прошлое». Он предлогал оставить каждому народу право верить в те исторические корни, которые ему ближе. Захар Шибеко высказал похожую мысль. По его мнению, в истории есть вещи, которые невозможно решить консенсусом, и поэтому два народа вправе посвоему воспринимать и интерпретировать наследие. Деятель белорусской диаспоры Алесь Чайчиц отмечал, что у белорусов никогда не было сил на равноправную дискуссию, а у литовцев — потребности в этой дискуссии. Однако этот разговор должен состояться. Он предложил проект Единого переходного кабинета министров в сфере национального возрождения: «мирная конференция» между историками и политиками двух стран. Чайчиц считал, что наследие ВКЛ должно объединять народы, а не разделять их.

Схожие взгляды на проблему имели такжке Адам Мальдис, Эгидиус Александравичюс и Анджей Пукшто.

См. также

• Белорусско-литовские отношения
• Историческая политика Белоруссии

Литература

• Краўцэвіч, А. К. Стварэнне Вялікага Княства Літоўскага. — Беларуская навука. — Менск, 1998. — 228 с. — ISBN 985-08-0249-9.
• П. Ф. Дмитрачков. Образование Великого княжества Литовского (дискуссионные аспекты) // Веснік МДУ імя А.А.Куляшова. — 1999. — № 1 (2). — С. 47—53.
• Вячеслав Носевич. Проблемы образования Великого княжества Литовского: обзор белорусской историографии // Lietuvos istorijos studijos. — 2008. — Т. 22. — С. 39—57.
• Я. А. Сумина. Основные проблемы истории образования ВКЛ в историографии // Веснік МДУ імя А.А.Куляшова. — 2013. — С. 13—15.
• Новик Е. К., Качалов И. Л., Новик Н. Е. История Беларуси с древнейших времён до 2010 г.. — Минск: «Вышэйшая школа», 2011. — 526 с. — ISBN 978-985-06-1917-4.
• Тихомиров, А. В. Формирование исторического нарратива Великого княжества Литовского в белорусской исторической науке // Труды факультета международных отношений : науч. сборник. — Минск, 2014. — Вып. 5. — С. 70—75.
• Марозаў, А. П. Дзяржаўна-палітычная традыцыя Вялікага Княства Літоўскага ў нацыянальных рухах яго правапераемнікаў у пачатку XX стагоддзя // Вестник Полоцкого государственного университета. — 2015. — № 9. — С. 94—105.
• Алег Дзярновіч. Пошукі Айчыны: “Літва” і “Русь” у сучаснай беларускай гістарыяграфіі // Палітычная сфера. — 2012. — № 18–19 (1–2). — С. 30—53.
• Баранаўскас Т. Вытокі Літоўскай дзяржавы. — Мінск: Край = Kraj. Polonica – Albaruthenica – Lithuanica, 2002.
• Р. Яворский, Д. Шульц. Польско-литовские отношения 1385-1569 гг. в польской историографии XIX-XXI в. // Исторический вестник. — 2014. — Вып. 154, № 7. — С. 114—135.
• Левицкий, Г. М. Великое княжество Литовское. — 2014. — 244 с. — (История. География. Этнография). — ISBN 978-5-91678-238-7.
• Вячеслав Носевич. Наследие ВКЛ в исторической памяти современных белорусов // Lietuvos Didžiosios Kunigaikštijos tradicija ir tautiniai naratyvai. — Vilnius: Vilniaus universiteto leidykla, 2009. — С. 301—320.
• Великое княжество было литовское или беларуское? // Деды. Дайджест публикаций о Беларуской истории. — 2013. — № 12. — С. 107—117.

Ссылки

• Анастасия Хролович. Дискуссия в Минске: разное видение ВКЛ - проблема?  (неопр.) Delfi (8 мая 2013).
• Беларусь и Литву только в ХХ веке разделила граница  (неопр.). Комсомольская правда (19 октября 2015).
• Вадим Деружинский. Споры о ВКЛ // Секретные исследования : газета. — 2022. — № 17.
• Як беларусы і літоўцы спрачаюцца за ВКЛ (Как беларусы и литовцы спорят из-за ВКЛ) на YouTube