Перун

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Это старая версия этой страницы, сохранённая KulaginVsevolod (обсуждение | вклад) в 05:26, 19 января 2018 (иллюстрация). Она может серьёзно отличаться от текущей версии.
Перейти к навигации Перейти к поиску
У этого термина существуют и другие значения, см. Перун (значения).
Перун
др.-рус. Перунъ
Перун в представлении Максимильяна Анатольевича Преснякова
Перун в представлении Максимильяна Анатольевича Преснякова
Мифология славянская
Сфера влияния гроза и война
Толкование имени «Разящий»
Имя на других языках укр. Перун, бел. Пярун, пол. Piorun
Пол мужской
Занятие громовержец, покровитель воинов
Характерные черты серебряная голова и золотые усы
Связанные понятия «перуны», то есть молнии; «Пантеон князя Владимира»
Атрибуты громовые стрелы, дуб[1], молот, петух, плеть[2], топор[3]
Упоминания «Повесть временных лет», «Беседа трёх святителей»
В иных культурах Перкунас, Зевс, Юпитер, Тор и Perkwunos
Логотип Викисклада Медиафайлы на Викискладе
Авторская работа Кулагина О.Ю. из серии пантеона Славянских Богов (www.HO-KO.ru)

Перу́н (др.-рус. Перунъ, укр. Перун, бел. Пярун, пол. Piorun, Perun[4][5]) — бог-громовержец в славянской мифологии, покровитель князя и дружины в древнерусском языческом пантеоне. Имя Перуна возглавляет список богов пантеона князя Владимира в «Повести временных лет».

Происхождение имени

Славянская этимология имени Перун (праслав. *Perunъ) достаточно очевидна для большинства исследователей. Считается, что оно происходит от глагола *perti, *pьrǫ «ударять, бить» (ср. рус. переть, болг. пера, перем «бью, колочу») и суффикса деятеля -unъ (ср. бегун, прыгун и так далее). Таким образом, имя Перун имеет значение «бьющий, ударяющий, разящий (громом и молнией)»[6][7]. В славянских языках есть идентичные слова, обозначающие гром и молнию — рус. перун «молния», укр. перун, бел. пярун, пол. piorun «гром»[8].

Ряд исследователей сопоставляет имя Перуна с именами Громовержца (и прочих богов) у других индоевропейских народов — с лит. Perkūnas, латыш. Pērkons, др.-инд. Parjánya, хетт. Pirwa-[9] и др.[10][11] Напрямую связывать имя Перуна с именами других индоевропейских громовержцев не вполне правомерно. Эти слова восходят к одному корню *per, однако имя Громовержца у балтов и индоариев имеет ещё и суффикс -k-, которого нет в славянском *Perunъ. Поэтому лит. Perkūnas, латыш. Pērkons и др.-инд. Parjánya восходят к праиндоевропейскому названию дуба — *perkṷu-, поскольку дуб является священным деревом Громовержца. В славянских языках это слово не сохранилось, поскольку ещё в древности было табуировано в силу сакральности. Помимо дуба, имя Громовержца в индоевропейской перспективе сравнивают ещё и с названием возвышенности — гот. fairguni «гора», хетт. perunas «скала», др.-инд. párvata- «гора»[10]. Всё это позволяет реконструировать связь индоевропейского Громовержца с дубовой рощей на вершине горы, куда ударяет молния.

Некоторые исследователи радикально разделяют праиндоевропейское *perō(ṷ)nos «гром, бог-громовержец» и праиндоевропейское *perūn(V) «гора», протестуя против всякого их родства. Сближение между ними, как они считают, могло произойти лишь вторично, в результате народного переосмысления[12].

Перун по данным письменных источников

О культе Громовержца у славян сообщал ещё Прокопий Кесарийский (VI век):

…Они считают, что один из богов, творец молний, является владыкой над всеми, и ему приносят в жертву быков и совершают другие священные обряды[13].

Отсюда делается вывод, что Громовержец-Перун уже тогда был главой славянского пантеона. То, что Перуну в жертву приносили быков, сравнивают с позднейшими этнографическими данными: в братчину на Ильин день в честь Ильи-пророка (сменившего Перуна на посту Громовержца) так же закалывались быки и другой скот[14].

Апокрифическая «Беседа трёх святителей» называет Перуна, наряду с Хорсом, ангелом грома и молнии, что ещё раз подтверждает его сущность громовержца.

Первые сведения о Перуне с упоминанием его имени появляются в «Повести временных лет». В частности, клятвы Перуном содержатся в договорах Руси с византийцами, заключённых после походов в 907, 945 и 971 годах.

Вот фрагмент договора 945 года:

И если кто с русской стороны помыслит разрушить такую любовь… а есть среди них и некрещёные, да не получат они помощи ни от Бога, ни от Перуна, да не защитятся щитами своими, и да погибнут они от мечей своих, от стрел и от иного своего оружия, и да будут рабами в этой жизни и в следующих.

Оригинальный текст (древнерусск.)
И иже помыслять отъ страны Русьскыя раздрушити таку любъвь… елико ихъ есть не крьщено, да не имуть помощи отъ Бога, ни отъ Перуна, да не ущитяться щиты своими, и да посѣчени будуть мечи своими и отъ стрѣлъ и отъ иного оружия своего, и да будуть раби въ сь вѣкъ и въ будущии[15].

Далее описывается, как при заключении договора русь-язычники клянутся, положив свои щиты, обнажённые мечи, обручи и прочее оружие. Позже князь Игорь был приведён к присяге греческими послами — он пришёл со своими людьми-язычниками на холм, где стоял Перун, и они сложили своё оружие, щиты и золото, и присягнули[16].

Договор 971 года сообщает следующее:

А если выше сказанного не выполним…, да будем прокляты Богом, в которого веруем, Перуном и Волосом, скотьим богом, да будем желты, как золото, и да будем посечены своим оружием.

Оригинальный текст (древнерусск.)
Аще ли тѣхъ самѣхъ преже реченыхъ не съхранимъ… да имѣемъ клятву отъ Бога, в ньже вѣруемъ, отъ Перуна и отъ Волоса, скотия бога, и да будем злати, якоже злато се, и своимь оружиемь да исѣчени будемъ[17].

Совместное упоминание Перуна и Волоса в этой клятве дало почву для многочисленных спекуляций[18] — некоторые Перуна сопоставляют с оружием и войной, а Волоса — с золотом и торговлей, кто-то связывает Перуна с правящей верхушкой (или варягами-русью), а Волоса — с простым народом (славянами/словенами и даже финнами)[19], другие вообще противопоставляют Волоса Перуну[20].

Фигурирование Перуна в клятвах неудивительно: он действительно был для варягов-руси «своим богом», покровителем князя и дружины. Вполне вероятно, что чисто славянский бог Перун заменил для них скандинавского Тора, тоже Громовержца[21].

Пантеон Владимира в представлении древнерусского книжника

Перун упоминается в летописном рассказе о так называемой «языческой реформе» князя Владимира Святославича, когда он установил в Киеве идолы шести важнейших божеств:

И начал княжить Владимир в Киеве один, и поставил идолы на холме, вне теремного двора: деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами, Хорса (и) Дажьбога, Стрибога, Симаргла и Мокошь.

Оригинальный текст (древнерусск.)
И нача къняжити Володимеръ въ Кыевѣ единъ, и постави кумиры на хълмѣ вънѣ двора теремьнаго, Перуна древяна, а главу его сьребряну, а усъ златъ, и Хърса Дажьбога и Стрибога и Сѣмарьгла и Мокошь[22].

Таким образом, в центре Киева, недалеко от резиденции князя, на холме был установлен деревянный антропоморфный идол Перуна с серебряной головой и золотыми усами[23]. Перун в данном списке упоминается на первом месте, поэтому можно считать, что он стал во главе общерусского языческого пантеона, установленного Владимиром. Мало того, некоторые исследователи полагают, что первоначально в летописи упоминался один лишь Перун, а имена остальных божеств являются позднейшей вставкой (стало быть, на холме в Киеве был установлен только один идол — Перуна)[24]. Как бы то ни было, целью реформы действительно была установка общегосударственного культа верховного божества. И неслучайно, что это божество покровительствовало князю и дружине — в молодом формирующемся Древнерусском государстве князь и дружина насущно нуждались в укреплении своих позиций[25]. В рамках той же языческой реформы идол Перуна был установлен и в Новгороде дядей Владимира, Добрыней: «и пришед Добрыня к Новугороду, постави Перуна кумира над рекою Волховом, и жряхуть ему людье новгородьстии акы Богу»[22].

Археологи неоднократно пытались найти киевское и новгородское капища Перуна, описанные в летописи. Б. А. Рыбаков реконструировал в Киеве целый пантеон[26]. В. В. Седов, на основании данных раскопок, реконструирует в урочище Перынь[27] цветкообразное «капище Перуна» с идолом в центре и кострами в «лепестках»[28]. Однако выводы и того, и другого исследователя остаются дискуссионными и спорными[29]. Раскопками В. В. Седова, к примеру, была обнаружена скорее всего обычная группа сопок. С другой стороны, высказываются предположения о том, что сама сопка — ритуально-погребальное сооружение — могла использоваться в качестве языческого святилища[30].

В связи с решением князя крестить Русь, и в Киеве, и в Новгороде идолы Перуна были свержены и «изгнаны». В Новгороде это произошло так:

В год 6497 (989). Крестился Владимир и вся земля Русская. И поставили в Киеве митрополита, а в Новгороде — архиепископа… И пришёл в Новгород архиепископ Аким Корсунянин, и разрушил капища, идол Перуна посёк и велел его волочить к Волхову. Обвязали его верёвками, и поволокли по грязи, избивая палками. И заповедал никому нигде его не принимать.

Оригинальный текст (древнерусск.)
В лѣта шесть тысящь четырѣста деветьдесятъ седмаго. Крѣстися Володимеръ и вся земля Руская. И поставиша в Киеве митрополита, а Новугороду архиепископа… И приидѣ Новугороду Акимъ архиепископъ Коръсунянинъ, и требища раздруши, и Перуна посече, и повеле волочи Волховомъ, поверзавше оужи, волочаху по калу, бьюще жезьлиемъ; и заповѣда никомуже нигдѣже не приати[31].

Свержение Перуна — действие несомненно ритуализированное. Ритуал проводов Перуна сравнивают, с одной стороны, с проводами календарных персонажей типа Костромы или Ярилы[32]. С другой стороны, летописный рассказ находит параллели в книжной традиции, а именно — в Хронике Георгия Амартола, где есть сходное описание изгнания из Рима Февруария, воплощения зла[33].

С проводами Перуна связаны также два «анекдота», встречающиеся в летописных вставках. Один из них рассказывает о «пидьблянине» — жителе новгородского села Пидьба:

Рано утром пришёл пидьблянин на реку, собираясь везти в город горшки. В это время к берегу подплыл идол Перуна, и пидьблянин оттолкнул его шестом, говоря: «Ты, Перушице, досыта пил и ел, а теперь же плыви прочь», и уплыло со свету нечестивое.

Оригинальный текст (древнерусск.)
Идѣ пидьблянинъ рано на реку, хотя горонци вести в городъ; оли Перунъ приплы ко берви, и отрину и шесътомъ: «ты, рече, Перушиче, досыть еси пилъ и ѣлъ, а нынѣ поплови прочь»; и плы съ свѣта окошное[34].

В данном случае интересно обращение к Перуну, как к живому существу, которое может есть и пить. Позже подобным образом русские обращались к чучелу Масленицы — «блинов объелась, обожралась». Пускание же по воде в славянской традиции обозначает отправление на тот свет. Другая история рассказывает о том, как Перун положил начало межкончанской розни в Новгороде (столкновениям между жителями двух частей города)[35]. После того, как идол Перуна свергли,

вошёл бес в (идол) Перуна и начал кричать: «О горе мне! Достался немилостивым сим рукам!». И скинули его в Волхов. Он же, проплывая под большим мостом, бросил палицу на мост и сказал: «На этом да поминают меня новгородцы». Безумные дерутся ею и ныне, творя утеху бесам.

Оригинальный текст (древнерусск.)
вшелъ бѣаше бѣсъ въ Перуна и нача кричати: «О горѣ! Охъ мнѣ! Достахся немилостивымъ симъ рукамъ». И вринуша его въ Волховъ. Онъ же поплове сквозѣ Велии мостъ, верже палицю свою на мостъ и рече: «На семъ мя поминаютъ Новгородьскыя дѣти». Еюже нынѣ безумнiи убивающиеся утѣху творять бѣсом. И заповѣда нiкомуже нигдѣже не переяти его[36].

Интересно, что регулярные драки, случавшиеся между жителями разных концов Новгорода, можно соотнести с тризной по «умершему» Перуну (драки и состязания во время поминок по «заложным» покойникам[37] (например, в Семик) встречались у русских вплоть до недавнего времени). Интересно и упоминание палицы, как атрибута Перуна, и то, что она использовалась во время таких драк. Как гласит приписка на полях Степенной книги, в 1652 году митрополит Никон изъял и сжёг последние палицы, таким образом прекратив «бесовское то тризнище». Эти палицы с тяжёлыми оловянными наконечниками хранились в церкви святых Бориса и Глеба[38]. Сигизмунд Герберштейн, в 1517 и 1526 годах побывавший в Русском государстве, оставил сообщение о связи новгородских драк с Перуном:

…в определённые дни в году раздаётся Перунов глас, заслышав который граждане того места тотчас же сбегаются и избивают друг друга палками и кулаками, отчего возникает столь сильное смятение, что начальникам стоит великих усилий усмирить его[39].

Вывод о том, что Перун соотносится именно с «заложными», неупокоенными умершими, можно сделать и из книжной легенды в «Сказании о Словене и Русе»:

Больший же сын оного князя Словена Волхв бесоугодник и чародей и лют в людех тогда бысть, и бесовскими ухищреньми мечты творя многи, и преобразуяся во образ лютаго зверя коркодила, и залегаше в той реце Волхове путь водный, и не поклоняющих же ся ему овых пожираше, овых же испроверзая и утопляя. Сего же ради людие, тогда невегласи, сущим богом окаяннаго того нарицая и Грома его, или Перуна, рекоша, руским бо языком гром перун именуется. Постави же он, окаянный чародей, нощных ради мечтаний и собирания бесовскаго градок мал на месте некоем, зовомо Перыня, иде же и кумир Перунов стояше. И баснословят о сем волхве невегласи, глаголюще, в боги сел окаяннаго претворяюще. Наше же християнское истинное слово с неложным испытанием многоиспытне извести о сем окаяннем чародеи и Волхове, яко зле разбиен бысть и удавлен от бесов в реце Волхове и мечтаньми бесовскими окаянное тело несено бысть вверх по оной реце Волхову и извержено на брег противу волховнаго его градка, иде же ныне зовется Перыня. И со многим плачем тут от неверных погребен бысть окаянный с великою тризною поганскою, и могилу ссыпаша над ним велми высоку, яко же обычай есть поганым. И по трех убо днех окаяннаго того тризнища проседеся земля и пожре мерзкое тело коркодилово, и могила его просыпася с ним купно во дно адово, иже и доныне, яко ж поведают, знак ямы тоя не наполнися[40].

Рассказ «старика рыболова» о «змеяке-Перуне», записанный П. И. Якушкиным в 1859 году под Новгородом[41], является вторичным по отношению к данной книжной легенде[42], поэтому не содержит никаких новых данных. Книжной в своей основе является и поздняя южнорусская легенда, в которой летописный рассказ о свержении киевского идола Перуна вплетён в классический сказочный сюжет[43].

Таким образом, Перун в произведениях древнерусских книжников превращается в демона, поверженного в момент крещения Руси. Это совершенно неудивительно, поскольку пафос церковных поучений был направлен против языческих пережитков. Однако в народной религии образ Громовержца не исчез, а сохранялся вплоть до последнего времени.

Упоминания Перуна за пределами Руси

В XV веке в языке части жителей острова Рюген ещё сохранялось слово Перун[44].

В текстах таких средневековых немецких хронистов, как Гельмольд, Конрад Бато, Саксон Грамматик при описании земель балтийских славян упоминаются боги Прове (ему поклонялись в дубовой роще), Проно и Поренут, имена которых иногда сравнивают с именем Перуна.

В Польше около Перемышля, в 1302 году епархиальным документом упомянут Перунов Дуб[45].

Такие авторы, как Адольф Петер Затурецкий («Словацкие пословицы и поговорки»), Ян Колер, Сретен Петрович («Сербская мифология») приводят массу словацких народных поговорок и заклятий, в которых фигурирует Перун. Например: «Хочешь попасть к Перуну?», «На кой Перун это тебе?», «Перун в тебя попал!», «Перун тебя побрал!», «Перун тебя побей!», «Перунова стрела», «Перунова стена», «Перунов гром», «Перунов блеск», «Перунов путь», «Перуново вино», «Если ты Перун, громыхающий Перун, — покажи свои зубы!», «Бог Перун в облаках!» и т. д.

В Червенском районе Минской области Белоруссии есть деревня Перунов Мост.

Перун по данным фольклора

Определённые сведения о Перуне можно почерпнуть и из фольклора славянских народов. В календарной ритуальной традиции южных славян встречается такой персонаж, как Пеперуда (Додола), которая напрямую связывается с Перуном[47]. Девочка, олицетворявшая Пеперуду, участвовала в летних ритуалах вызова дождя. Упоминается она и в ритуальных песнях, исполнявшихся по этому поводу[48]. В фольклоре восточных славян имя Пеперуды забылось, однако в детских закличках по поводу дождя имеется идентичный с нею образ «сироты», способной вызвать дождь, открыв ключиком ворота[49] (подобный сюжет есть и в додольских песнях).

Огненное восхождение пророка Илии. Новгородская икона кон. XV — нач. XVI веков.

Интересные данные о Перуне обнаруживаются и в восточнославянском фольклоре. В частности, в белорусских сказках имеется сюжет о преследовании чёрта Громовержцем. Перун (или его «заместитель») пытается убить чёрта молнией, а тот по очерёдности прячется в человеке, животных, дереве, камне, и наконец уходит в воду («там тебе и место» — говорит Перун)[50].

Есть мнение[51], что у южных и восточных славян повсеместно в фольклоре и мифологических представлениях Перун заменился христианскими святыми или образом Бога. Воинские функции Перуна во многом перешли Георгию Победоносцу и отчасти Борису и Глебу. Также Илье-пророку приписывают некоторые свойства Перуна. Этому способствовали некоторые события в жизни святого, которые рождают ассоциации с образом Громовержца — например, колесница как транспортное средство, связь с небом и огнём. Впрочем, представления о том, что Илья ездит по небу на колеснице, гремит и пускает молнии, преследуя змея, не являются славянской новацией. Об их широком бытовании ещё среди византийцев свидетельствует «Житие Андрея Юродивого», написанное не позднее X века[52].

Атрибуты Перуна

Дуб черешчатый

Перун, как считается, ассоциировался с возвышенностями — к примеру, его идолы, по данным летописей, стояли на холмах[53]. Есть и лингвистические причины для такой привязки, к которым, однако, следует относиться внимательно, поскольку они могут быть позднейшим сближением по созвучию двух совершенно разных корней[12].

Священным деревом Перуна был дуб[1][54]. Интересно, что в славянских языках не сохранилось индоевропейское название дуба — *perkṷu-. Оно было табуировано, что ещё раз подтверждает сакральность дуба для славян.[источник не указан 3519 дней]

Константин VII Багрянородный (сер. X века) оставил описание ритуала, связанного с дубом, производившегося на острове Хортица, на пути из варяг в греки. В данном случае речь идёт о варягах:

На этом острове они совершают свои жертвоприношения, так как там стоит громадный дуб: приносят в жертву живых петухов, укрепляют они и стрелы вокруг [дуба], а другие — кусочки хлеба, мясо и что имеет каждый, как велит их обычай.

Остатки ритуального дуба в Музее народной архитектуры и быта Украины

У южных славян известно поклонение Илье-пророку на холмах с дубравами[55].

В грамоте галицкого князя Льва Даниловича 1302 года, в которой определяются границы владений епископа Перемышльского, упоминается Перунов дуб как одна из границ: «…а отъ той горы до Перунова Дуба горѣ склонъ».

Свидетельствуют о культе дубов и данные археологии. Б. А. Рыбаков пишет:

Дважды наука обогатилась находками подлинных священных дубов языческого времени. Первая находка была сделана в 1909 г. В 8 км от устья Десны близ Никольского монастыря из воды был извлечен ствол дуба около 20 м длины. Дуб погиб сравнительно молодым — судя по годичным кольцам, ему было около 150 лет. В своё время в толщу ствола были врезаны и успели врасти в древесину четыре кабаньих челюсти, расположенные квадратом. Челюсти принадлежали молодым кабанам. Вторая аналогичная находка дубового ствола с кабаньими клыками была сделана в 1975 г., неподалеку от первой в Днепре, ниже устья Десны. На высоте 6 м от корней в ствол дуба были также вживлены 9 кабаньих челюстей, образующих фигуру квадрата со стороной в 34 см. Нижняя часть ствола носит следы огня. Дата по С14 — примерно середина VIII в. н. э.[56]

Цветок Перуна — ирис германский

Из цветов Перуну, видимо, принадлежал ирис. Этот вывод делается на том основании, что южнославянские народы называют ирис германский перуника, наряду с богиша «Божий цветок»[57].

Кремнёвые орудия, которые могли служить «громовыми стрелами»

Оружием Перуна были палица, топор, камни и «громовые стрелы»[58], или Перуновы Камни. Славяне считали, что ископаемые моллюски-белемниты, или древние каменные орудия — топоры, наконечники стрел и копий, которые время от времени находили при обработке пашни, или при строительстве — это «громовые стрелы» Перуна, уходящие в землю при ударе молнии и со временем выходящие на поверхность. Этим артефактам придавались магические свойства, например — они могли исцелять болезни. Данные представления о «громовых стрелках» сохранялись в народе вплоть до недавнего времени. О палице, как атрибуте идола Перуна и драк в его честь в Новгороде, упоминает летопись (см. выше).

Амулеты-«топорики» двух типов

Важным атрибутом Перуна считался и топор. С данным фактом связываются многочисленные амулеты-«топорики», находимые археологами на древнерусских землях и связываемые с дружинной средой (ведь Перун — покровитель князя и дружины). Считается, что амулеты-«топорики» выдавались отрокам во время постригов, и сначала носились ими как обереги, а по мере входа в дружину — как престижный символ принадлежности к ней[59].

Из дней недели Перуну был несомненно посвящён четверг. Об этом свидетельствует, во-первых, индоевропейская традиция, связывающая с богом-Громовержцем именно этот день недели (ср. нем. Donnerstag «день Донара», англ. Thursday «день Тора» и т. д.). Далее, в пользу этого говорит название четверга у полабов — Peräunedån «день Перуна» (хотя вполне вероятно, что это название может быть калькой от нем. Donnerstag). У восточных славян равным по значимости с Ильиным днём считался четверг перед этим праздником. Четверг в славянской традиции считался днём «мужским» и удачным для начинаний. Наконец, именно о связи громовержца с четвергом говорит русская пословица «после дождичка в четверг», в которой идёт речь об исполнении желания (скепсис её, видимо, позднего происхождения)[60].

См. также

Примечания

  1. ↑ 1 2 Левкиевская, 2000, с. 68.
  2. ↑ Кондратьева, 1983, с. 62.
  3. ↑ Даркевич B. П. Топор как символ Перуна в древнерусском язычестве // Советская археология. — 1961. — № 4. — С. 99—100.
  4. ↑ Brückner A. Słownik etymologiczny języka polskiego. — Warszawa: Wiedza Powszechna, 1985. — S. 414.
  5. ↑ Urbańczyk S. Perun // Słownik starożytności słowiańskich. — Wrocław; Warszawa; Kraków: Wyd. PAN, 1970. — T. 4. — S. 65.
  6. ↑ Иванов, 2005, с. 7—11.
  7. ↑ Трубачев, О. Н. Этногенез и культура древнейших славян. — М.: Наука, 2003. — С. 197.
  8. ↑ Перун // Этимологический словарь русского языка = Russisches etymologisches Wörterbuch : в 4 т. / авт.-сост. М. Фасмер ; пер. с нем. и доп. чл.‑кор. АН СССР О. Н. Трубачёва. — Изд. 2-е, стер. — М. : Прогресс, 1987. — Т. III : Муза — Сят. — С. 246.
  9. ↑ Zarys dziejów religii. / Józef Keller; Józef Bielawski. — Wyd. 6. — Warszawa: Wydawnictwo ISKRY, 1988. — S.263. — 814, [2] s., [72] s. — ISBN 8-32-071069-3
  10. ↑ 1 2 Иванов Вяч. Вс. К этимологии балтийского и славянского названий бога грома // Вопросы славянского языкознания. Вып. 3. — М.: Изд-во АН СССР, 1958. — С. 101—111.
  11. ↑ Гамкрелидзе, Т. В.; Иванов, Вяч. Вс. Индоевропейский язык и индоевропейцы. — Тбилиси: Изд-во ТГУ, 1984. Т. II. — С. 792—793, 798.
  12. ↑ 1 2 Николаев С. Л., Страхов А. Б. К названию бога-громовержца в индоевропейских языках // Балто-славянские исследования. 1985. — М.: Наука, 1987.
  13. ↑ Прокопий Кесарийский. Война с готами. Книга VII (книга III Войны с готами)
  14. ↑ Ильин день // Российский Этнографический музей
  15. ↑ Цит. по: Мансикка, 2005, с. 72.
  16. ↑ «И наутрия призва Игорь слы и приде на холм, кде стояше Перун, и покладоша оружие своё и щиты и злато; и ходи Игорь роте и людие его, елико поганых руси», цит. по: Мансикка, 2005, с. 73.
  17. ↑ Цит. по: Мансикка, 2005, с. 73—74.
  18. ↑ См. очерк историографии: Клейн, 2004, с. 142—146.
  19. ↑ Бернштам, Т. А. «Слово» об оппозиции Перун — Велес/Волос и скотьих богах Руси // Полярность в культуре (Альманах «Канун». Вып. 2). — СПб., 1996. — С. 93-120.
  20. ↑ Иванов, Топоров, 1974.
  21. ↑ Клятвы именами богов были широко распространены в Скандинавии, но особое место среди них занимали клятвы, подкреплённые именем Тора, см.: Meyer E. H. Mythologie der Germanen. — Strassburg, 1903. — S. 290.
  22. ↑ 1 2 Цит. по: Мансикка, 2005, с. 76
  23. ↑ Усы или борода — непременный атрибут громовержца у индоевропейских народов, а серебряность головы может указывать на возраст. См. Иванов, Топоров, 1974, с. 15—16
  24. ↑ В. Й. Мансикка считает, что в первоначальном варианте летописи упоминался лишь Перун, а имена остальных богов были позднейшей вставкой, случайным набором известных переписчику имён языческих божеств. Х. Ловмяньский как и Мансикка полагает, что в летописи изначально было имя лишь Перуна, а остальных божеств в летопись приписал Никон Печерский, поскольку представлял себе Владимира идолопоклонником-политеистом. До того Никон жил в Тмутаракани, на юге, поэтому в пантеоне Владимира так много божеств иранского происхождения: Łowmiański H. Religia Słowian i jej upadek (w. VI—XII). — Warszawa: Państwowe Wydawnictwo Naukowe, 1986. — S. 113—118. Клейн считает, что суть реформы заключалась в установлении государственного культа верховного божества, Перуна: см. Клейн, 2004, с. 147—151.
  25. ↑ Васильев, М. А. Вел. кн. Владимир Святославич: от языческой реформы к крещению Руси // Славяноведение. — 1994. — № 2. — С. 38-55.
  26. ↑ Рыбаков, Б. А. Язычество Древней Руси. — Гл. 9 : Языческая реформа Владимира.
  27. ↑ Вполне возможно, что название урочища Перынь было увязано местными жителями с идолом Перуна благодаря народной этимологии, по сходству звучания.
  28. ↑ Седов, В. В. Древнерусское языческое святилище в Перыни // Краткие сообщения Института истории материальной культуры. — Вып. 50. — С. 92—103.
  29. ↑ Клейн, 2004, с. 160—164, 152—157.
  30. ↑ Свирин, К. М. Языческие святилища Северо-Запада Древней Руси в VIII — начале XI вв. // История и археология Новгорода. — 2006. — Вып. 2.
  31. ↑ Новгородская I летопись, цит. по Мансикка В. Й. Религия восточных славян. — М.: ИМЛИ им. А. М. Горького РАН, 2005. — С. 87—88.
  32. ↑ Проводы Перуна
  33. ↑ Петрухин, В. Я. «Проводы Перуна»: древнерусский «фольклор» и византийская традиция
  34. ↑ Новгородская I летопись, цит. по Мансикка В. Й. Религия восточных славян. — М.: ИМЛИ им. А. М. Горького РАН, 2005. — С. 88.
  35. ↑ Об этом см. Петров А. В. От язычества к Святой Руси. Новгородские усобицы (к изучению древнерусского вечевого уклада). — СПб., 2003.
  36. ↑ Новгородская IV и Софийская I летописи, цит. по Мансикка В. Й. Религия восточных славян. — М.: ИМЛИ им. А. М. Горького РАН, 2005. — С. 88.
  37. ↑ Об этом см. Зеленин Д. К. Умершие неестественной смертью и русалки
  38. ↑ Янин, В. Л. Церковь Бориса и Глеба в Новгородском детинце: (О новгород. источнике жития Александра Невского) // Культура средневековой Руси. — Л., 1974. — С. 91.
  39. ↑ Герберштейн, Сигизмунд фон. Записки о Московии
  40. ↑ Сказание о Словене и Русе и городе Словенске
  41. ↑ Якушкин, П. И. Путевые письма из Новгородской и Псковской губерний. — СПб., 1860. — С. 118.
  42. ↑ Васильев, М. А. Язычество восточных славян накануне крещения Руси. — М.: Индрик, 1999. — С. 311.
  43. ↑ Украинские сказки. — М., 1993. — Кн. 2 : Чародейная криница. — С. 50—51. — Сказка записана Д. И. Яворницким в 1905 году в Екатеринославской губернии.
  44. ↑ Любавский, М. К. История западных славян. — М., 1918. — С. 83. Сам Любавский ссылается на поморского историка Томаса Канцова.
  45. ↑ Агапкина, 1999, с. 143.
  46. ↑ Иванов, Топоров, 1974, с. 109.
  47. ↑ Иванов, Топоров, 1974, с. 104—114.
  48. ↑ Имя Перуна в этих песнях, как правило, заменяется словом Бог.
  49. ↑ См., например, закличку: Дождик-дождик, припусти, / Я поеду меж кусты / Богу молиться, / Христу поклониться. / Богова сирота, / Отворяю ворота / Ключиком, замочком, / Золотым платочком. — Мудрость народная. Жизнь человека в русском фольлоре. Вып. I. Младенчество. Детство. — М.: Худож. лит., 1991. — С. 242.
  50. ↑ Белорусский сборник. Вып. 4. Сказки космогонические и культурные. — Витебск, 1891. — № 1, № 3 и комм.; Иванов, Топоров, 1974, с. 5 и др.
  51. ↑ Иванов, Топоров, 1974, с. 164 и след..
  52. ↑ Веселовский А. Н. Избранное: традиционная духовная культура. — М.: РОССПЭН, 2009. — С. 207—208.
  53. ↑ Иванов, Топоров, 1974, с. 7 и след..
  54. ↑ Иванов, Топоров, 1974, с. 12 и след..
  55. ↑ Иванов, Топоров, 1974, 31—32.
  56. ↑ Рыбаков, Б. А. Язычество Древней Руси. — Гл. 5 : На пороге государственности.
  57. ↑ Иванов, 2005, с. 21—22.
  58. ↑ Иванов, Топоров, 1974, с. 89—92.
  59. ↑ Макаров, Н. А. Древнерусские амулеты-топорики // Российская археология. — 1992. — № 2. — С. 41—56. Варяжским аналогом амулетов-«топориков» были «молоточки Тора».
  60. ↑ Иванов, Топоров, 1974, с. 24—25.

Литература

Ссылки

Источник — https://ru.wikipedia.org/ruwiki/w/index.php?title=Перун&oldid=90380925